Георгий Васильевич Флоровский (28 августа (9 сентября) 1893 Елисаветград, Российская Империя - 11 августа 1979 Принстон, США) - православный священник русского происхождения, протоиерей; религиозный мыслитель, богослов, философ и историк; деятель экуменического движения и один из основателей Всемирного совета церквей.
Рождение, ранние годы, юность
Родился 28 августа (9 сентября) 1893 года в Елисаветграде, в семье православного священника.
В 1894 году семья переехала в Одессу, где родитель получил место настоятеля кафедрального собора и ректора Одесской семинарии.
Ещё будучи школьником, он изучает английский, немецкий, французский, латынь, греческий и иврит.
В 1916 году окончил историко-филологический факультет Императорского Новороссийского университета, где изучал также историю философии и естествознание. Будучи студентом, он, как многие его современники, в годы войны и революции искал осмысления реальности на путях философии. «Прошлая судьба русского богословия была для меня всегда историей творимой современности, в которой нужно было найти самого себя» - напишет он уже много позже в предисловии к своим «Путям русского богословия».
Эмиграция, годы в Праге
В 1920 году Флоровский был утверждён в звании приват-доцента, но тогда же эмигрировал, вначале в Болгарию, а затем - в Прагу, где в те годы нашли приют многие представители русской интеллигенции. В 1922 году, всё ещё находясь в Праге, он женится на Ксении Ивановне Симоновой. С того же года преподавал на Русском юридическом факультете Карлова университета и в Высшем коммерческом институте, где читал курс истории русской литературы. В 1923 году Георгий Васильевич защищает магистерскую диссертацию по теме «Историческая философия Герцена». Любопытно, что в Праге Флоровский состоял в «Братстве святой Софии», основанном прот. Сергием Булгаковым, с которым он впоследствии радикально разойдётся во взглядах. Там же он, наряду с Н. С. Трубецким, П. Н. Савицким, П. П. Сувчинским и др., становится одним из основателей евразийского движения и участвует в сборнике-манифесте «Исход к Востоку» (1921). Впрочем, его связь с этим учением продлится недолго: он примет участие ещё в двух евразийских сборниках («На путях», Берлин, 1922; «Россия и латинство», Берлин, 1923), после чего, войдя в идейный конфликт с лидерами движения, окончательно порвёт с ним после публикации в 1928 году его статьи «Евразийский соблазн». В 1923 году принимает участие в работе первого организационного съезда Русского студенческого христианского движения (РСХД) в мест. Пшеров (Чехословакия).
В 1920-е годы устанавливается также дружба Флоровского с Н. А. Бердяевым, которая, однако, впоследствии несколько охладится в связи с неприятием Флоровским философии Бердяева и её решительного осуждения им в «Путях».
Жизнь и деятельность в Париже
В 1926 году Флоровский переезжает в Париж, приняв приглашение на кафедру патрологии в только что открывшемся там Богословском институте. Таким образом, в то время Георгий Васильевич уже приобрел широкую известность как патролог, не имея при этом специального богословского образования, - он был в этой области блестящим самоучкой. В преподавательский состав Института вошли как профессора дореволюционной духовной школы (А. В. Карташев, еп. Вениамин (Федченков)), так и видные представители «вернувшейся в Церковь» интеллигенции (о. С. Булгаков, В. В. Зеньковский и др.). Среди них Флоровский занял особое место: он был солидарен с коллегами в стремлении к оживлению православного богословия и к участию в экуменических встречах с инославными, но всегда находился в оппозиции к доминировавшему тогда религиозно-философскому движению, связанному с «софиологией» Владимира Соловьёва. В Париже состоял в обществе «Икона».
В 1932 (или 1931) Флоровский был рукоположен во священника митрополитом Евлогием (Георгиевским), Патриаршим Экзархом Западной Европы (Вселенский Патриархат).
Годы преподавания в Париже оказались самыми плодотворными в жизни о. Георгия: именно тогда он опубликовал две книги об отцах («Восточные отцы IV века» и «Византийские отцы V-VIII вв.») и «Пути русского богословия». Для того, чтобы всецело понять смысл его литературного творчества в эти годы, можно вспомнить одно из наиболее частых замечаний о. Георгия на его лекциях по патрологии: «Отцы Церкви, - говорил он, - чаще всего богословствовали для опровержения еретиков. Отправляясь от „неверного“ выражения христианского благовестия, они находили „верные“ слова, при этом не „создавая“ Истину, - которая и является Истиной только в силу своей божественности, - а выражая и объясняя её». В таком подходе состоит основной психологический метод Флоровского в его критике русской культуры. Консервативный подход к богословию у о. Георгия был, однако, совершенно чужд всякого мракобесия. Будучи историком, он всегда отвергал тупое поклонение прошлому как таковому. Его основной заботой было не идолопоклонство прошлого, а проблемы настоящего. Психологическим импульсом, вдохновлявшим Флоровского при написании его книг, было отвержение так называемой «софиологии» во всех её видах, особенно в трудах её главных представителей, В. С. Соловьёва, С. Н. Булгакова и о. Павла Флоренского. Русская софиология представлялась ему разновидностью немецкого идеализма, своеобразным гностицизмом и вообще незаконным использованием философии для выражения христианских догматов. По-видимому, Флоровский и начал заниматься св. отцами именно потому, что «софиологи» пытались представить свою мысль традиционной, а своё пользование философией - освящённым примером отцов. Для Флоровского же основной смысл занятий патристикой заключался в том, чтобы найти верный ключ к соотношению между светской философией и богословием. Этот ключ, с его точки зрения, был неверно определён софиологами, но может быть найден в примере греческих отцов, то есть в христианском эллинизме, отказавшемся от чуждых христианству начал, осудившем своего же родоначальника Оригена и сумевшем преобразиться изнутри, стать воистину христианским. «Отеческая письменность, - писал о. Георгий, - есть не только неприкосновенная сокровищница предания… Отеческие творения являются для нас источником творческого вдохновения, примером христианского мужества и мудрости… (путём) к новому христианскому синтезу, о котором томится и взыскует современная эпоха. Настал срок воцерковить свой разум и воскресить для себя священные и благодатные основы церковной мысли».
Жизнь и деятельность в США
Летом 1939 года, вскоре после окончания работы над «Путями», о. Георгий Флоровский был в Белграде, где его застало начало войны. Склад издательства был сожжён немецкими бомбами, и книга стала библиографической редкостью. Проведя в Югославии годы войны, о. Георгий позднее (в 1944 году) оказался в Праге у брата, но в конце концов ему удалось вернуться в Париж (1945). Поскольку кафедра патрологии была занята (архимандритом Киприаном (Керном)), он преподавал нравственное богословие, а в 1948 году, по приглашению митрополита Американского Феофила, переехал в Нью-Йорк, где стал профессором, а затем и деканом Свято-Владимирской Духовной семинарии. В своём предисловии к третьему изданию «Путей русского богословия» выдающийся церковный деятель русского зарубежья прот. Иоанн Мейендорф пишет об этом периоде его жизни следующее: «Сразу убедившись в том, что Православие в Америке уже давно стало „американским“, то есть соответствующим американским академическим нормам и требующим системы духовного образования на английском языке, о. Георгий - несмотря на всю свою „русскость“ и укоренённость в русской среде - ревностно и успешно принялся за преобразование школы, которое и было в значительной мере достигнуто в течение его пребывания её главой (1948-1955)». Вместе с тем Флоровский, как признанный и авторитетный православный богослов, принял активное участие в университетской жизни Америки читая лекция и печатая статьи. Однако крупных исследований он больше не писал. В экуменическом движении его признавали почти единоличным и самодостаточным голосом Православия. В этом качестве он, будучи членом исполнительного комитета вновь организованного Всемирного совета церквей, стал одним из основных его создателей.
Признанным авторитетом о. Георгий стал не только в церковных и экуменических кругах. Слависты и историки России, знакомые с «Путями», признали его исторические заслуги и исключительную эрудицию. C 1956 по 1964 год Флоровский - профессор церковной истории в Гарвардском университете. В 1954 году избран президентом Национального совета церквей в США. В 1964 году вышел на пенсию и переехал в Принстон, где работал приглашенным профессором на кафедре славистики и богословия.
Скончался о. Георгий в Принстоне 11 августа 1979 года. Его отпевание было совершено в церкви св. князя Владимира в Трентоне, где он часто служил, при участии многочисленных коллег и учеников.
Титулы и звания
Профессор Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже (1926-1939, 1947-1948), доктор богословия «гонорис кауза» Университета св. Андрея в Эдинбурге (1937), профессор догматического богословия, патрологии и пастырского богословия и декан Свято-Владимирской духовной семинарии в Нью-Йорке (1948-1955), профессор Гарвардского и Принстонского университетов.
(информация взята с wikipedia.org)
К нига «Пути Русского Богословия» протоиерея Геор-гия Флоровского, плод его огромной эрудиции и выраже-ние церковно-исторического мировоззрения, справедливо признается — и, вероятно, всегда будет признаваться — его главной научной заслугой. Книга была написана в по-следние предвоенные годы в Париже и явилась завершением работы над полной историей православного Предания, начиная с раннего христианства и кончая нашей эпохой. Его книги «Восточные Отцы Четвертого Века» и «Византийские Отцы», т. е. первая часть его главного труда, вышли за несколько лет до «Путей Русского Богословия» и в свое время могли считаться замечательным введением в святоотеческую мысль с православной точки зрения. Однако, ни по оригинальности подхода, ни по новизне содержания, ни по объему информации книги отца Георгия об отцах древней Церкви не обладают той силой и исчерпываю-щей глубиной, с какими написаны «Пути». От древних отцов Флоровский воспринимал нормы и критерии сужде-ния, а обращаясь к истории русского Православия, он прилагал эти нормы к живой реальности, к опыту той культуры, к которой он сам принадлежал и к которой принадлежим все мы.
Отец Георгий родился в 1893 году в семье одесского протоиерея, ректора одесской семинарии, но учился в свет-ских школах. В Новороссийском университете (в Одессе) он окончил историко-филологический факультет, но изучал также историю философии и естествознание. Студентом он был блестящим и, как многие другие в годы войны и революции, искал осмысления реальности на путях фило-софии. В 1920 году он был утвержден в звании приват-доцента, но тогда же эмигрировал. В Праге, где нашли приют многие представители русской интеллигенции, он защитил магистерскую диссертацию о Герцене.
В области богословия Флоровский был блестящим самоучкой. Не обладая формальной богословской подго-товкой, он не только погрузился в изучение отцов Церкви,
но и приобрел известность как патролог. Постепенно выра-батывавшееся у него мировоззрение было не спекулятивно-философским, как у большинства религиозной интеллиген-ции, попавшей за границу, а богословски-традиционным. На этом пути у него установилась, довольно, впрочем, непродолжительная, связь с «евразийством», в котором его, по-видимому, привлекало настороженно-отрицательное отношение к Западу и западно-европейской философии. В 1926 г. он принял приглашение на кафедру патрологии в только что образовавшемся в Париже Богословском Институте. В преподавательский состав Института вошли как профессора дореволюционной духовной школы (А. В. Карташев, еп. Вениамин Федченков), так и видные представители «вернувшейся в Церковь» интеллигенции (о. С. Булгаков, В. В. Зеньковский и др.). Среди них Геор-гий Васильевич занял особое место, трудно определимое с точки зрения обычных стереотипов. Он был солидарен с коллегами в стремлении к оживлению православного богословия и к участию в экуменических встречах с инославными, но всегда находился в оппозиции к доминиро-вавшему тогда религиозно-философскому движению, свя-занному с «софиологией» Владимира Соловьева. В 1932 году он был рукоположен в священный сан митрополитом Западно-Европейским Евлогием (Георгиевским).
Годы преподавания в Париже оказались самыми плодо-творными в жизни отца Георгия: именно тогда он опублико-вал две книги об отцах и «Пути Русского Богословия». Для того, чтобы всецело понять смысл его литературного творчества в эти годы, можно вспомнить одно из наиболее частых замечаний отца Георгия на его лекциях по патрологии: «Отцы Церкви, — говорил он, — чаще всего богословствовали для опровержения еретиков. Отправляясь от «невер-ного» выражения христианского благовестия, они находили «верные» слова, при этом не «создавая» Истину, — которая и является Истиной только в силу своей божественности, — а выражая и объясняя ее». В таком подходе состоит основ-ной психологический метод Флоровского в его критике русской культуры. Консервативный подход к богословию у о. Георгия был, однако, совершенно чужд всякого мра-кобесия. Будучи историком, он всегда отвергал тупое поклонение прошлому как таковому. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть его анализ русского старооб-рядчества в «Путях». Его основной заботой было не идолопоклонство прошлого, а проблемы настоящего. Психоло-
гическим импульсом, вдохновлявшим Флоровского при написании его книг, было отвержение так называемой «софиологии» во всех ее видах, особенно в трудах ее главных представителей, В. С. Соловьева, С. Н. Булгакова и о. П. Флоренского. Русская софиология представлялась ему разновидностью немецкого идеализма, своеобразным гностицизмом и вообще незаконным использованием философии для выражения христианских догматов. По-видимому, Флоровский и начал заниматься святыми отцами именно потому, что «софиологи» пытались представить свою мысль традиционной, а свое пользование филосо-фией — освященным примером отцов. Для Флоровского же, ни разу не вступившего в открытую печатную поле-мику со своим старшим (и уважаемым) коллегой, о. Сер-гием Булгаковым, основной смысл занятий патристикой заключался в том, чтобы найти верный ключ к соотношению между светской философией и богословием. Этот ключ, с его точки зрения, был неверно определен софиологами, но может быть найден в примере греческих отцов, т. е. в христианском эллинизме, отказавшемся от чуждых христиан-ству начал, осудившем своего же родоначальника Оригена и сумевшем преобразиться изнутри, стать воистину христи-анским. «Отеческая письменность, — писал о. Георгий, — есть не только неприкосновенная сокровищница предания... Отеческие творения являются для нас источником творчес-кого вдохновения, примером христианского мужества и мудрости... (путем) к новому христианскому синтезу, о котором томится и взыскует современная эпоха. Настал срок воцерковить свой разум и воскресить для себя священные и благодатные начала церковной мысли». («Вос-точные Отцы Четвертого Века», стр. 5; ср. также заклю-чительную главу «Путей»).
«Пути Русского Богословия» являются трудом мону-ментальным и могут служить основным библиографичес-ким справочником по истории духовной культуры в России. Автор не ограничивается изучением чисто богословских произведений, но охватывает всю литературу, имеющую отношение к Православию. Несмотря на то, что за послед-нее десятилетие появилось множество исследований по древнерусской — допетровской — литературе, взгляды и оценки Флоровского почти никогда нельзя назвать уста-ревшими. С ними можно не соглашаться, но их нельзя просто отбросить за ненужностью. А главы о старообряд-ческом кризисе, о латинствующей киевской школе семнад-цатого века, о «западном пленении», захватившем всю
официальную церковность после Петра, и, наконец, исчер-пывающий анализ русского богословия и религиозной мыс-ли в предреволюционной России являются единственным и незаменимым оценочным справочником.
Н. А. Бердяев писал, что заглавие книги Флоровского должно было бы быть «Беспутья Русского Богословия». Действительно, во всем огромном количестве авторов и писателей девятнадцатого века, рассмотренных в книге, только немногие, например, А. С. Хомяков (отчасти) и особенно митрополит Филарет (Дроздов), находят по-ложительную оценку. Не отрицая ни ума, ни таланта, ни способностей отдельных авторов и всегда рисуя яркую картину каждой эпохи, о. Георгий ко всем и ко всему прилагает раз навсегда им принятую святоотеческую или византийскую нормативность, которая для него является единственно православной.
Здесь не место обсуждать вопрос о том, прав ли был Флоровский в своем подходе к истории русской религи-озной мысли. Конечно, не во всем прав. Так, православный богослов может поставить вопрос, не слишком ли узко Флоровский понимает святоотеческое предание. Если критиковать русское православие во имя «византинизма», не следовало бы также подвергнуть критике и сам визан-тинизм? Равнозначен ли он Священному преданию как таковому? А литературовед или историк мысли может в ряде случаев не согласиться со справедливостью отдельных — всегда острых и интересных — портретов, нарисованных автором.
Но подобные вопросы можно ставить всегда, по поводу любой значительной книги, особенно исторической. Неоспо-римая и поистине огромная заслуга о. Георгия заключа-ется в целостности его труда и в самом его критическом подходе. В наши дни русская Церковь и сама Россия посте-пенно восстают из пепла революционного пожара, который, казалось, разрушил все культурные основы. Необходимо строить заново. Но что это будет за постройка? Сама идея возврата к каким-то религиозным ценностям прошлого в защите почти не нуждается: она очевидна для большин-ства мыслящих людей. Но именно поэтому существует опасность как безрассудного поклонения прошлому, так и невежественного отвержения самого главного в нем. Необходимо критическое осмысление истории, низлагающее предрассудки и определяющее истинные ценности. Такая критика невозможна без предварительного опреде-ления иерархии ценностей. Именно это мы и находим в
VIII
«Путях» Флоровского. Для тех, кто согласен (или почти согласен) с его иерархией ценностей, его книга будет еще долго служить основным руководством для изучения русской Церкви, русского богословия и русской духовной культуры. Те, кто эту иерархию не приемлет, должны будут достичь уровня Флоровского в знании источников, иначе их отказ следовать его путем будет неубедительным.
Летом 1939 года, вскоре после окончания работы над книгой, о. Г. Флоровский был в Белграде, где его застало начало войны. Склад издательства был сожжен немецкими бомбами, и книга стала библиографической редкостью. Проведя в Югославии годы войны, о. Георгий позднее оказался в Праге у брата, но в конце концов ему удалось вернуться в Париж. Поскольку кафедра патрологии была занята (архимандритом Киприаном Керном), он препода-вал нравственное богословие, а в 1948 году, по приглаше-нию митрополита Американского Феофила, переехал в Нью-Йорк, где стал профессором, а затем и деканом Свято-Владимирской Духовной Академии.
Сразу убедившись в том, что Православие в Америке уже давно стало «американским», т. е. соответствующим американским академическим нормам и требующим сис-темы духовного образования на английском языке, о. Ге-оргий — несмотря на всю свою «русскость» и укорененность в русской среде — ревностно и успешно принялся за пре-образование школы, которое и было в значительной мере достигнуто в течение его пребывания ее главой (1948 — 1955). Одновременно он, как признанный и авторитетный православный богослов, принял активное участие в универ-ситетской жизни Америки, читая лекции и печатая статьи. Крупных исследований он, однако, больше не писал. В эку-меническом движении его признавали почти единоличным и самодостаточным голосом Православия. В этом качестве он, будучи членом исполнительного комитета вновь орга-низованного Всемирного Совета Церквей, стал одним из основных его создателей.
Признанным авторитетом он стал не только в церков-ных и экуменических кругах. Слависты и историки России, знакомые с «Путями», признали его исторические заслуги и исключительную эрудицию. Это позволило ему, когда он покинул пост декана Свято-Владимирской Академии, занять кафедру в Гарвардском Университете, а после отставки продолжить преподавание в Принстоне. Ему было присвоено несколько почетных степеней, он был постоян-ным участником многих научных и академических съездов.
Скончался о.Георгий в Принстоне 11 августа 1979 года. Его отпевание было совершено в церкви св. князя Вла-димира в Трентоне, где он часто служил, при участии мно-гочисленных коллег и учеников.
Новое издание «Путей Русского Богословия» — лучший памятник о. Георгию. Эта книга уже имеет и несомненно будет иметь в будущем важное значение в чаемом всеми нами Православном Возрождении.
Прот. И. Мейендорф 1980 г.
Страница сгенерирована за 0.01 секунд!
Георгий Васильевич Флоровский (28 августа (9 сентября) 1893, Елисаветград, Российская империя — 11 августа 1979, Принстон, США) — православный священник русского происхождения, протоиерей; религиозный мыслитель, богослов, философ и историк; деятель экуменического движения и один из основателей Всемирного совета церквей.
Профессор Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже (1926-1939,1947-1948), доктор богословия «honoris causa» Университета св. Андрея в Эдинбурге (1937), профессор догматического богословия, патрологии и пастырского богословия и декан Свято-Владимирской православной духовной семинарии в Нью-Йорке (1948-1955), профессор Гарвардского и Принстонского университетов.
Окончил Новороссийский университет (1916). В 1922 женился в Праге на К.И. Симоновой. Преподавал в Высшем Коммерческом институте и на Русском юридическом факультете Карлова университета в Праге (1922-1926). Магистр Русской академической группы в Праге (1924). Член «Братства святой Софии», основанного в Праге протоиереем Сергием Булгаковым. В 1923 принимал участие в работе первого организационного съезда Русского студенческого христианского движения (РСХД) в месте Пшеров (Чехословакия).
Около 1926 переехал во Францию. Профессор Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже (1926-1939,1947-1948), преподавал патрологию, догматическое и нравственное богословие. Священник (1931). Член Содружества святого Албания и преподобного Сергия. Член общества «Икона» в Париже. Доктор богословия «гонорис кауза» Университета св. Андрея в Эдинбурге (1937).
В 1948 переехал в США. Профессор догматического богословия, патрологии и пастырского богословия Свято-Владимирской духовной семинарии в Нью-Йорке (США). В 1950-1955 гг. декан Свято-Владимирской духовной семинарии в Нью-Йорке (США). В 1957 упомянут как профессор Гарвардской школы богословия (Harvard Divinity School) при Гарвардском университете и профессор греческой духовной семинарии в г. Бостон (США). В это время служил в различных церквях Константинопольского Патриархата в США. Затем профессор Принстонского университета. Видный участник экуменического движения.
Книги (4)
Византийские отцы V-VIII вв.
Протоиерей Георгий Флоровский — русский православный богослов, философ и историк, автор трудов по патристике, богословию, истории русского религиозного сознания.
Его книги «Восточные отцы IV века», «Византийские отцы V-VIII веков» и «Пути русского богословия» — итог многолетней работы над полной историей православного Предания, начиная с раннего христианства и заканчивая нашей эпохой. В книге «Византийские отцы V-VIII веков» автор с исчерпывающей глубиной исследует нравственные начала веры, ярко выраженные в судьбах великих учителей и отцов церкви V-VIII веков.
Восточные Отцы IV века
Протоиерей Георгий Флоровский (1893-1979) — русский православный богослов, философ и историк, автор трудов по патристике, богословию, истории русского религиозного сознания. Его книги — итог многолетней работы над полной историей православного Предания, начиная с раннего христианства и заканчивая нашей эпохой.
В книге «Восточные отцы IV века» автор с исчерпывающей глубиной исследует нравственные начала веры, ярко выраженные в судьбах великих учителей и отцов Церкви IV века — свтт. Афанасия Великого, Кирилла Александрийского, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Иоанна Златоуста и др.
Избранные богословские статьи
Собрание статей одного из самых выдающихся православных мыслителей XX века. Статьи самого разного характера: экуменизм и евразийство, Достоевский и славянофилы, Пятый Эфесский собор и старец Силуан, социальная проблематика, цивилизация и христианство, Евхаристия и София, Премудрость Божия.
Пути русского богословия
Книга «Пути русского богословия» великого русского мыслителя Георгия Васильевича Флоровского — одно из главных произведений русской философии, наиболее верно отражающее основные этапы развития русской мысли, которая, по своей сути, есть мысль религиозная.
Флоровский исследует религиозную жизнь русского народа на протяжении всей его истории, показывает ее как ожесточенную борьбу с внешними и внутренними врагами и препятствиями. Противостояние внешним влияниям, столкновения с Западом и реформы Петра, разрушительная работа маccонов и нигилистов — всем явлениям дается глубокая оценка с православных позиций.
Флоровский учил, что началась новая эра в истории христианства, которая характеризуется огромным распространением борьбы против Бога и безбожным бунтом. Один из путей к победе над ним состоит в том, чтобы излечить умы людей от одержимости силами зла при помощи развития целостной системы христианской мысли. «Пути русского богословия» стали признанным справочником по истории русской духовности.
Родился в Елизаветграде в семье священнослужителя (отец был ректором Духовной семинарии), Поступил в Одесский университет на историко-филологический факультет, занимался также историей философии и естественными науками (его экспериментальная работа по физиологии слюноотделения была одобрена И. П. Павловым и опубликована в Записках Академии наук за 1917). В 1918-19, закончив университет и сдав магистерский экзамен по философии, был принят приват-доцентом на кафедру философии. В янв. 1920 эмигрировал вместе с родителями в Болгарию, где участвовал в создании Русского религиозно-философского общества. В 1923 в Праге защитил диссертацию по истории философии Герцена. В 1926 приглашен профессором кафедры патрологии Русского института богословия в Париже. В 1932 принял священство. Начало второй мировой войны застало его в Югославии, откуда он только после войны смог вернуться в Париж, где возобновил преподавательскую деятельность. В 1948 Флоровский переехал в США, где преподавал, а затем стал деканом Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке. В 1956 приглашен профессором по истории Восточной церкви в Гарвардский университет, затем работал в Принстоне.
Из всех русских богословов о. Георгий является наиболее верным православному учению. Он стремился точно придерживаться Священного Писания и патристической традиции. Он отвергает учение о Боге как о всеединстве: творя мир, Бог творит реальность, отличную от него. Флоровский определенно враждебен софиологии о. П. Флоренского и о. С. Булгакова; он полагает, что литургические тексты и православная иконография не подтверждают их теорий.
Сотворение человека как свободной деятельной личности есть кенозис божественной воли, проистекающий из любви Бога к творению. Душа и тело человека представляют собой 2 стороны единого живого существа. В результате первородного греха связь между душой и телом становится непрочной; человек становится смертным. Смерть есть не простое отделение души от тела, а смерть человека, как такового, т. к. «душа без тела - это призрак. Смерть человека становится космической катастрофой, т. к. в умирающем природа теряет свое бессмертное средоточие и сама, как таковая, умирает в человеке» («Смерть на кресте»).
Победа над смертью была достигнута Христом. Когда в соответствии со Своей человеческой природой Он умер на кресте, Его душа отделилась от тела, но Его Божественность осталась неотделимой от Его души и от Его тела, утверждает отец Георгий, опираясь на авторитет св. Иоанна Дамаскина. Вследствие этого Его тело после смерти не подверглось разложению и было Им воскрешено. Его сошествие в ад означает сошествие не в самые глубины преисподней, а в Гадес - жилище ветхозаветных святых; такой смысл имеют слова «разбить оковы смерти». Благодаря Христу, восстанавливающему единство души и тела, наша смерть также больше не смерть, а «сон», как сказал св. Иоанн Златоуст.
О. Георгий подчеркивает исторический характер христианского мировоззрения в противоположность греческому, придавая этому большое значение. Для греков все временное относится к низшей сфере бытия; во времени нет творческого начала, а только циклы, периодические повторения всего прошедшего. Согласно христианскому взгляду, время не круг, а линия, имеющая начало, конец и цель. Исторический процесс, являющийся единственным в своем роде во времени, состоит из творческих актов, которые определяют судьбу человеческой личности.
О. Георгий, отрицая перевоплощение, утверждает, что всеобщее воскресение не есть всеобщее спасение. Одной жизни на земле достаточно для того, чтобы человек сделал выбор и проявил либо стремление к добру, либо своевольное упрямство, заслуживающее осуждения и вечных мук.
О. Георгий, подкрепляя все свои важные богословские положения ссылками на восточных отцов Церкви, заявляет, что его цель - создание «неопатристического синтеза».
В своих статьях «Проблемы христианского объединения» он выступает против «теории церковных разветвлений». Он говорит, что не существует «ветвей с равными правами», но допускает, что «больные ветви не отсыхают сразу». Говоря о римской католической Церкви, он заявляет, что в ней «нет достаточно твердого и ясного выраженного сознания, что даже после вознесения Христос действительно и непосредственно, хотя и невидимо, пребывает в земной исторической Церкви и управляет ею. Отсюда необходимость и возможность идеи наместника Христа, который в известном смысле заменяет Его в истории». Для христианского объединения «фактическая совместная работа важнее, чем прямое обращение к вопросу об объединении. В этом отношении сотрудничество в богословских исследованиях и обмен знаниями, несомненно, представляют собой действительный акт единения, поскольку это является выражением солидарности в стремлении к христианской истине».
Лучшие дня
О. Георгий оказал большую услугу развитию русского богословия своей замечательной работой «Пути русского богословия». В начале своей книги он ставит важный вопрос относительно причин «позднего и запоздалого пробуждения русской мысли». Это удивительный факт, ибо русские - одаренный народ. Русские иконы, напр., «свидетельствуют о глубине, сложности и тонкости древнерусского духовного сознания и о творческой силе русского духа». Чтобы ответить на этот вопрос, о. Георгий исследует религиозную жизнь русского народа на протяжении всей его истории, а также его богословие. Он описывает эту жизнь как ожесточенную борьбу сначала с внешними, а потом, в новое время, с внутренними препятствиями.
В первой главе - «Кризис русского византийства» - он живо рассказывает о борьбе «двух истин» - Иосифа Волоколамского и Нила Сорского. Таким же волнующим является его повествование о таких моментах в духовной жизни нации, как «встреча с Западом» в XVI столетии, «противоречия XVII столетия», два зла (староверы и реформы Никона), влияние реформ Петра Великого на жизнь Церкви и значение движения масонов в XVIII столетии.
Даваемое им описание событий русской религиозной жизни со времен Александра I проливает довольно яркий свет на данное положение дел. Он пишет о длительной полувековой борьбе за перевод Священного Писания с церковнославянского на русский, о деятельности митрополитов - Филарета Московского, Филарета Киевского и Филарета Черниговского, о славянофилах, нигилизме, о работах «исторической школы» во 2-й пол. XIX в., о деятельности К. П. Победоносцева, прокуратора Св. Синода, об учении В. С. Соловьева, о религиозных и философских работах его многочисленных последователей, о споре относительно догматического развития и, наконец, о трактовке религиозных тем в произведениях поэтов - «декадентов» и «символистов» - в н. ХХ в.
О. Георгий приводит некоторые примечательные факты, относящиеся к юности Писарева, Добролюбова и др. людей, показывающие, что русские интеллигенты, даже когда они приходят к отрицанию Церкви и исторической религии, в большинстве своем глубоко религиозны по темпераменту. В своих страстных поисках новых путей, ведущих к полноте истины, русский народ часто оказывается на краю пропасти. Так, напр., Мережковский начал бояться, что он впадает в «ересь Астартизма, которая имеет в виду не святое единство духа и плоти, а их кощунственное смешение и осквернение духа плотью».
О. Георгий сообщает много сведений о ценных работах, которые никогда не увидели света или были надолго задержаны из-за неумеренного надзора государства и Синода. Напр., «блестящая книга проф. М. Д. Муретова против Ренана была задержана цензором потому, что автор начинал с изложения ложного учения, которое собирался критиковать. Это не было признано благоразумным. Публика продолжала тайно читать Ренана, а направленная против него книга Муретова была задержана приблизительно на 15 лет. Т. о., создавалось впечатление, что запреты проистекали из неспособности к самозащите. Кроме того, слишком часто делались попытки защитить то, что не могло быть защищено, и это подрывало доверие. Народ утратил энтузиазм, когда призвание учителя было подменено обязанностями надсмотрщика».
Книга о. Георгия содержит много острых и ценных замечаний о выдающихся людях, событиях и тенденциях религиозной жизни. Не всегда можно с ними согласиться; часто они слишком суровы, напр. когда автор обвиняет многих из критикуемых им людей в отсутствии понимания смысла истории или церковной жизни. Однако его суждения всегда интересны и привлекают внимание читателя. Книга содержит обширную библиографию, занимающую 54 страницы.
В конце книги о. Георгий ставит вопрос о том, почему в истории русской культуры было так много периодов, когда ее развитие прерывалось, так много случаев отвержения старого и страстного принятия нового, так много разочарований и мучений. Между прочим, он указывает на русскую «универсальную отзывчивость» как на «фатальный и сомнительный дар».
Слишком впечатлительный ум порождает «синкретизм» вместо стремления к синтезу. Он обвиняет русский национальный характер в неустойчивости и непостоянстве в любви, в тенденции к «медлительному раздумью на роковых перепутьях» при отсутствии решимости на ответственный выбор. Раздвоенность любви, утверждает он, часто приводит русскую душу к трагедии демонической одержимости.
Выход из этих бедствий нужно искать в духовной дисциплине и, в частности для теологической мысли, в возврате к стилю и методам отцов Церкви.
О. Георгий учил, что началась новая эра в истории христианского мира, она характеризуется огромным распространением безбожного бунта и борьбы против Бога. Один из путей победы над ним состоит в том, чтобы излечить умы людей от одержимости силами зла при помощи развития богословия, задача которого - выработать целостную систему христианской мысли.
Георгий Васильевич Флоровский
Флоровский, Георгий Васильевич (1893-1979) - русский богослов, историк культуры, философ. Родился в семье ректора Одесской духовной семинарии.
Флоровский Георгий Васильевич (1893- 1979)- российский православный богослов, историк и один из основателей Всемирного совета церквей. Сочинения: «Достоевский и Европа» (София, 1922), «На путях: утверждение евразийцев. Кн. 2.» (М., 1922) - один из авторов сборника, и др. Упоминается Гумилёвым как один из видных евразийцев, создатель в 1921 году первого манифеста евразийцев «Исход к Востоку» вместе с Н. Трубецким и П. Савицким . Однако после публикации в 1928 году его статьи «Евразийский соблазн» войдет в идейный конфликт с лидерами движения.
Цитируется по изд.: Лев Гумилев. Энциклопедия. / Гл. ред. Е.Б. Садыков, сост. Т.К. Шанбай, - М., 2013, с. 615.
Другие биографические материалы:
Соболев А.В. Русский православный богослов (Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010 ).
Кырлежев А. И. Богослов философ, историк (Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014 ).
Безнюк Д.К. Историк культуры (Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998 ).
Лосский Н.О . Философ, ученый и религиозный мыслитель (Большая энциклопедия русского народа ).
Ф.Р. Православный мыслитель (Энциклопедический словарь Руссокй цивилизации ).
Далее читайте:
Флоровский Г.В. Пути русского богословия (Статья А.В. Соболева о труде Г.В. Флоровского).
Флоровский Г.В. Пути русского богословия (Статья А. Т. Павлова о труде Г.В.Флоровского).
Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев (Статья А. В. Соболева о сборнике статей П. Н. Савицкого, П. П. Сувчинского, Н. С. Трубецкого и Г. В. Флоровского).
Исход к востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев (Статья З. О. Губбыевой и В. Я. Пащенко о сборнике статей Н. С. Трубецкого, Савицкого, Флоровского, Сувчинского).
Философы, любители мудрости (биографический указатель).
Сочинения:
Разрывы и связи // Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. София, 1921;
Хитрость разума // Там же;
О народах неисторических (страна отцов и страна детей) // Там же;
О патриотизме праведном и греховном // На путях. Утверждение евразийцев. Кн. 2. Берлин, 1922; Д
остоевский и Европа. София, 1922;
Два Завета // Россия и латинство. Берлин, 1923;
Окаменелое бесчувствие. По поводу полемики против евразийцев // Путь. Париж, 1926. № 2;
Евразийский соблазн // Современные записки. Париж, 1928. № 34;
Окаменелое бесчувствие (по поводу полемики против евразийцев) // Путь. 1929. № 2;
Томление духа // Там же. 1930. Кн. 20 (о П. Флоренском);
Восточные отцы IV в. Париж, 1931;
Пути русского богословия. Париж, 1937 Вильнюс, 1991;
Метафизические предпосылки утопизма // ВФ. 1990. № 10;
Жил ли Христос? Исторические свидетельства о Христе. М., 1991.