Если Индия - царство религий, то Китай являет собой цивилизацию иного типа. Истинный китаец выше всего ценил как раз материальную оболочку, то есть свою жизнь. Величайшими и общепризнанными пророками здесь считались прежде всего те, кто учил жить достойно и в соответствии с принятой нормой, жить ради жизни.
Религиозные воззрения древних китайцев заметно отличались от тех религиозных систем, которые создавались представителями индоевропейских народов на Ближнем Востоке и в Европе. Другие природные условия, другой тип социального устройства и соответственно совершенно иной тип мышления породили в Китае своеобразные формы религии, наиболее известными из которых стали даосизм и конфуцианство.
Насколько можно судить по сохранившимся источникам, зарождение религиозных представлений в Древнем Китае произошло еще в III тысячелетии до н. э. и проявились они в виде различных отраслей мантики (гаданий) и культа предков. Наиболее распространенным видом гаданий было написание вопроса, на который требовалось получить божественный ответ, на пластинке из черепахового панциря и бросание этой пластинки в огонь. После прогорания огня специальный жрец по образовавшимся на пластинке трещинам истолковывал, какой ответ дало божество. Впоследствии этот способ лег в основание техники гаданий, состоявшей из комбинации сплошных и прерывистых линий и изложенной в книге И-цзин.
Культ предков, хотя и присутствует практически во всех мировых религиях, но именно в Китае его значимость оказалась настолько высока, что существование этого культа наложило отпечаток на всю повседневную жизнь и систему этических норм древнего китайца. Истоки этого культа тесно связаны с поклонением Небу, которое считалось верховным и, пожалуй, единственным божеством в китайской религии. Небо представляло собой абсолютный закон, настолько отстраненный и безразличный по отношению к соблюдающему или не соблюдающему его человеку, что проявление какого-либо почтения по отношению к нему было просто бессмысленным. Единственным способом доказать свое послушание этому абсолютному закону было проявление беспрекословного послушания и почтения по отношению к китайскому императору, который считался Сыном Неба и его проявлением на земле. Культ императора и его обожествленных предков, бесконечный ряд которых восходил непосредственно к самому Небу, постепенно трансформировался в культ предков, бывший в ходу как у аристократов, так и у простых жителей империи. Особое внимание обращалось на близость этих предков, а еще лучше родство с императорским домом, поскольку любое соприкосновение с Небесной династией позволяло приблизиться к самому Небу.
Согласно представлениям китайцев душа человека складывается из двух частей - материальной и духовной. Материальная часть души после смерти человека оказывается погребена вместе с его телом, поэтому знаком заботы о ней служит захоронение вместе с покойником его самых преданных слуг, лучших коней и большей части богатств. Но другая часть души - духовная - отправляется на небо, где и занимает подобающее место, определяемое статусом ее владельца в земной иерархии. Способом поддержать эту часть души являлось возведение специальных родовых храмов, в которых хранились таблички с именами всех предков того или иного аристократа. Сохранение памяти об умерших предках позволяло как поддержать их души в загробном царстве, так и обосновать в земном мире претензии аристократа на определенное место в социальной иерархии, дающей возможность руководить менее знатными сородичами и простыми крестьянами.
В Китае тоже есть высшее божественное начало - Небо. Но китайское Небо - это не Яхве, не Иисус, не Аллах, не Будда. Это высшая верховная всеобщность, строгая и безразличная к человеку. Её нельзя любить, с ней нельзя слиться, ей невозможно подрожать. В системе китайской мысли существовали, кроме Неба, и Будда, и Дао.
Жрецов Древний Китай не знал. Обязанности первосвященника в ритуалах исполнял сам правитель, а функции ассистировавших ему жрецов выполняли служившие правителю чиновники. Эти жрецы-чиновники в первую очередь были чиновниками госаппарата, помощниками правителя. Жреческие функции они обычно выполняли в дни обрядов и жертвоприношений.
Не будучи религией в полном смысле слова, конфуцианство стало большим, нежели просто религия. Конфуцианство - это основа всего китайского образа жизни, квинтэссенция китайской цивилизации. В течение двух с лишним тысяч лет конфуцианство формировало умы и чувства китайцев влияло на их убеждения, психологию, поведение, мышление, восприятие, на их быт и уклад жизни.
Конфуций (551- 479 гг. до н.э.) родился и жил в эпоху больших социальных и политических потрясений, когда Китай находился в состоянии тяжёлого внутреннего кризиса. Выступив с критикой своего века и высоко ставя века минувшие, Конфуций на основе этого противопоставления создал свой идеал совершенного человека - цзюнь-цзы. Высокоморальный цзюнь-цзы должен был обладать двумя важнейшими в его представлении достоинствами: гуманностью и чувством долга. Истинный цзунь-цзы безразличен к еде, богатству, жизненным удобствам и материальной выгоде.
“Благородный человек” Конфуция - умозрительный социальный идеал, назидательный комплекс добродетелей. Общество должно состоять из двух основных категорий: верхов и низов - тех, кто думает и управляет, и тех, кто трудится и повинуется. Такой социальный порядок Конфуций и второй основоположник конфуцианства - Мэн-цзы считали вечным и неизменным.
Успехам конфуцианства в немалой степени способствовало и то, что это учение базировалось на слегка изменённых древних традициях, на привычных нормах этики и культа.
Не будучи религией в полном смысле слова, конфуцианство стало большим, нежели просто религия. Конфуцианство - это также и политика, и административная система, и верховный регулятор экономических и социальных процессов - основа всего китайского образа жизни. В течение двух с лишним тысяч лет конфуцианство формировало умы и чувства китайцев, влияло на их убеждения, психологию, поведение, мышление, речь.
Даосизм возник в Китае практически одновременно с учением Конфуция в виде самостоятельной философской доктрины. В центре доктрины - учение о великом Дао, всеобщем законе и Абсолюте. Дао господствует везде и во всём, всегда и безгранично. Его никто не создал, но всё происходит от него. Познать Дао, следовать ему, слиться с ним - в этом смысл, цель и счастье жизни.
Основоположником даосизма в VI в. до н. э., согласно легенде, стал Лао-цзы (его имя в дословном переводе означает «Старый ребенок» или «Старый философ»), существование которого в отличие от его современника Конфуция остается неподтвержденным какими-либо документами. Поскольку Дао не имеет конца и начала, то приобщиться к нему человек может через достижение бессмертия. Для этого существовали специальные упражнения: сначала желающему достигнуть бессмертия следовало постепенно отказываться от приемов пищи и сокращать само количество пищи до тех пор, пока он не научится питаться собственной слюной. Затем следовало переходить к комплексу физических упражнений, имеющему большое сходство с йогой, рассчитанному не на укрепление тела, а на овладевание дыхательной гимнастикой до такой степени, что даос мог по своему желанию прекратить дыхание, а потом возобновить его в нужный момент. Разумеется, условием, при котором человек, научившийся владеть собственным телом, мог достичь бессмертия, является и духовное очищение: идущий по пути Дао должен был совершить 1200 благих поступков, причем единственный неблаговидный поступок сводил все накопленные заслуги на нет.
Буддизм проник в Китай из Индии. Распространяясь и укрепляясь, буддизм подвергался значительной китаизации. Уже в IV веке китайские буддисты пытались доказать, что Будда - воплощение Дао. Дао-ань - первый известный китайский патриарх буддизма. Он ввёл для китайских буддистов-монахов фамильный знак Ши. Вторым после Дао-аня авторитетом китайских буддистов был Хуэй-юань. Китаизация буддизма в его деятельности проявилась в установлении культа Будды Запада-Амитабы. Буддизм просуществовал в Китае почти 2 тысячелетия. Он оказал огромное воздействие на традиционную китайскую культуру (искусство, литература, архитектура).
Система синкретизма складывалась, прежде всего, на нижнем уровне, в рамках народных верований и обычаев. Среди необразованного крестьянства и малограмотных горожан она господствовала практически абсолютно. Средний китаец обычно не видел разницы между тремя религиями. На верхнем уровне тоже наблюдалось некоторое сближение и взаимовлияние доктрин.
Система в целом вобрала в себя все основные особенности духовной китайской культуры. Так, незначительная роль мистики и метафизика в религии и философии Китая обусловили то, что в китайской традиции не было существенной грани между богом, героем и обычным человеком, особенно после его смерти. Любой покойник мог быть обожествлён, стать божеством или героем, патроном или бессмертным.
Система богов, ритуалов и культов в рамках гигантской культуры религиозного синкретизма была сложной и многоярусной. К числу богов относились основатели 3-х религий: Конфуций, Лао-цзы и Будда.
В позднем средневековье, в районе Тибета, возникла своеобразная форма мировой религии - ламаизм. Доктриальной основой ламаизма (от тиб. “лама” - высший, то есть адепт учения, монах) является буддизм. Новая модификация буддизма - ламаизм - впитала в себя немало от первоисточника. Ламаизм явился своего рода синтезом едва ли не всех основных его направлений. Учение Дарани - тантризм, сыграл существенную роль в становлении ламаизма, так как едва ли не вся специфика ламаизма, многие его культы и обряды возникли в первую очередь на основе буддийского тантризма. Основы теории ламаизма были заложены Цзонхавой. Ламаизм отодвинул на задний план нирвану, как высшую цель спасения, заменив её космологией. Вершина её будда будд Адибудда, владыка всех миров.
Этнокультурный генезис древних китайцев
В 20-х годах XX в. шведский археолог Андерсон открыл близ деревни Яншао в провинции Хэнань остатки культуры эпохи неолита – позднейшего этапа каменного века, когда люди уже умели изготавливать керамические изделия. Это были предки современных китайцев. Возраст культуры Яншао насчитывает до 6 тыс. лет, территория её совпадает в основном с районом Лессового плато. Одновременно с культурой Яншао, точнее к концу IV тыс. до н.э., в районе нижнего течения Янцзы возникли самостоятельные неолитические культуры (Юго-Восточный Китай). В последующее тысячелетие эти культуры перемещаются на север. И здесь на территории провинций Шаньдунь и Хэнань складывается ареал неолитических культур, известный под названием культуры Луньшань, или культуры черной керамики уже с использованием гончарного круга. Со II тысячелетия культура Яншао была вытеснена поздненеолитической культурой Луншань. Наложение культуры Луншань на культуру Яншао заложило основу для появления на Северо-Китайской равнине древнейших городов, с которых начинается история китайской цивилизации. Одновременно в верхнем течении Хуанхэ и в приморском районе существовали неолитические культуры, породившие народности, которых древние китайцы называли: «западные жуны» и «восточные и». На юге в ту эпоху имелись свои неолитические культуры, связанные с предысторией Юго-Восточной Азии. В середине II тысячелетия до н.э. поздний неолит бассейна Хуанхэ был сменен развитой бронзовой культурой Шан (Инь). В 1027 г. до н.э. иньское государство пало под ударами чжоусцев. С эпохи Чжоу в Древнем Китае развивается процесс колонизации и ассимиляции соседних земель и племен. Этот процесс синтеза китайской цивилизации длился довольно долго и завершился в середине I тыс. до н.э., когда на базе древних верований и культа сложилась определенная духовная целостность. Позднее она нашла отражение в учении Конфуция.
Древнейшая историческая эпоха в Китае называется эпохой «Трех династий». Первая династия Ся не имеет прямых свидетельств своего существования, хотя генеалогия её правителей известна. Следующая из Трех династий – династия Шан , или Инь. О ней китайские хроники содержат вполне достоверные сведения. Об эпохе Шан-Инь свидетельствуют главным образом два источника: надписи на костях жертвенных животных, использовавшихся шанскими царями для гаданий , и данные археологических раскопок столицы царства Шан в последние два века его существования (тогда оно называлось Инь). Раннешанская цивилизация во многих отношениях была прямой наследницей культуры Луншань.
Источники изучения религии Древнего Китая
Классическую литературу составляют древние сочинения, собранные и изданные в окончательном их виде Кон-цзы (Конфуцием). Это пять книг Цзин и 4 книги Шу. Первое (из группы Цзин) и, может быть, самое древнее произведение – это И-цзин («Книга превращений»), книга для гаданий. Второе произведение Шу-цзин . Его книги (лучше сказать отрывки) охватывают период времени в 17 веков вплоть до н.э. Повествует о легендарных императорах Яо, Шунь, Ю, Хиа, Чжау и Шань. Исторические события излагаются с точки зрения морального принципа, получившего название «небесного мандата». Имеет огромное значение для ознакомления с религиозными воззрениями древних китайцев, их взглядов на государственную жизнь.
Книга песен Ши-цзин , третья каноническая книга. Она состоит из 300 песен, избранных Конфуцием из богатейшего сборника китайских народных песен. Первая часть книги касается национальной культуры, обычаев страны, жизни провинций и домашней, частной жизни. Две следующие части знакомят с жизнью царского дворца, знакомят с песнями в честь основателей династии Чжоу. Четвертая часть содержит жертвенные песнопения и песни в честь предков. «Ши-цзин» является источником о религии царства Чжоу. Но пять песен из четвертой части относятся еще ко времени второй династии (Шан-Инь ). «Ши-цзин» – «Книга песен и гимнов» была завершена к VI в. до н.э.
Четвертая каноническая книга, Ли-ки , для ознакомления с религией Китая имеет не меньшее значение, чем три первые. Многие сочинения, трактующие о Ли, знакомят с воззрениями и обычаями, которые относятся по меньшой мере к столетиям третьей династии (Чжоу). Слово «Ли» означает: обряд, церемония или совокупность всех правил благопристойности. Среди произведений по этому вопросу, особенно выдаются три: И-ли, Чжоу-ли, Ли-ки. И-ли говорит об обязанностях различных чиновничьих классов, Чжоу-ли – о государственном строе в эпоху Чжоу. Ли-ки указывает обязанности каждого и общие правила приличия, освященные обычаем и традицией.
Пятая книга данной группы озаглавлена «Чунь-цю» (Весна и Осень). Это летопись удельного княжества Лу, родины Конфуция. Она охватывает период от 722 до 491 гг. до н.э. Четыре книги Шу знакомят нас с учением самого Конфуция («Лунь-юй», «Чжун-юн», «Тахио», «Мен-цзы»).
Из выдающихся синологов следует отличать англичан Д. Легга, Г. Джайльса, французов Э.Био, Э. Шаванн, Ш.Арле, Л. Виже, немца Р. Вильгельма, голландца де Грот, русских А.И. Иванов, П.С. Попов, В.В. Малявин, Л.С. Васильев и др.
Из археологических раскопок и находок в Китае за последнее время можно отметить изделия из древнекитайской бронзы и надписи на них, древнекитайские изделия из нефрита и мрамора, а также обнаруженные при раскопках иньской столицы гадательные кости с надписями.
Религия неолита. Тотемизм. Анимизм
Тотемизм
Древнейшая форма китайской религии. Существенным признаком тотемизма является вера в реинкарнацию (Д.Е. Хайтун). Действительно, размножение тотемного рода предстает как последовательное перевоплощение духа родоначальника, которым могло быть только животное, но не человек, иначе не различить род от другого рода. Реинкарнация суть переход, превращение, одной формы в другую. Переходная форма, как промежуточная стадия процесса превращения, сочетает черты животного предка и человека. Поэтому изображения полуживотного-получеловека наглядно символизируют, кто же является тотемом данного рода. Такие археологические находки времени ранних земледельческих племен, как зооантропоморфное изображение фигурки «человеко-рыбы» на сосудах из Баньпо или скульптурная фигурка «человеко-тигра», обнаруженная в пещере Шакотунь, интерпретируются как свидетельства тотемистических верований в неолитическом Китае.
В качестве другого символа тотемной реинкарнации рассматривается один из наиболее известных иньских бронзовых сосудов, который представляет скульптуру человека в объятьях тигрицы с недвусмысленным символическим значением брачного отношения . Изображение представляет веру в брачную связь духа (в данном случае духа животного) с человеком. Из письменных источников к этой вере примыкает легенда о рождении знаменитого родоначальника иньцев Се после того, как его мать проглотила яйцо божественной птицы, что означает, если отойти от языка метафоры, брачную связь с неким духом в образе птицы, очевидно, во сне. Легендарный основатель династии Ся, Гунь, превратился в медведя, а это возможно в том случае, если в нем самом изначально жил реинкарнированный дух медведя. Родоначальник рода Цинь, впоследствии возглавившего империю, была тоже божественная птица (дух в обличье птицы). Лю Бан, ставший ханьским императором, чудесно зачат от дракона , когда был рожден в крестьянской семье. Это перекликается с русскими рассказами об «Огненном Змее», вступающем в плотское сожитие с женщинами. Изучающим русский деревенский быт даже указывали на те избы, куда летят огненные змеи и на тех женщин, с которыми они сожительствуют. Посещает Огненный Змей (Дракон) исключительно таких только женщин, которые долго и сильно тоскуют об отсутствующих или умерших мужьях. Характерно, что возлюбленные его начинают богатеть на глазах у людей. На Руси ходили повсеместно слухи о том, что от Огненного Змея женщины рождают детей. Большей частью дети эти недолговечны («как родился, так и ушел под пол») или прямо мертвы, также и уроды. Но, как видим из китайских верований, бывают и императоры.
Вообще говоря, зооантропоморфные изображения и легенды о чудесных зачатиях могут быть просто символами веры в превращения, «оборотничество», и брачную связь духов и человека. Поэтому для обоснования китайского тотемизма обращают внимание на такие свидетельства, как надписи на иньских гадальных костях, где встречаются названия некоторых племен, окружавших Инь: племя Собаки, Барана, Лошади, Дракона, Земли, Колодца и т.д. Правда, непонятно, при чем здесь Земля, Колодец – ведь это не животные. О тотемизме говорят, казалось бы, сохранившиеся в различных источниках имена древнекитайских предводителей – Шунь (мальва), его брат Сян (слон), его сподвижники Ху (тигр), Сюн (медведь). Но как могут братья – Шунь и Сян – относиться к разным тотемным родам – мальва и слон? Может иметь место и вера в личных духов-покровителей, наугализм на почве визионерства. В пользу тотемизма указывают на табуацию, например, медведя, фазана, тигра, на почитание последнего. Так, в древнекитайском трактате «Лицзи» пишется, что в честь тигров на осенних празднествах совершались жертвоприношения. Однако почитание священных животных необязательно связано с тотемизмом. Священные животные могут быть связаны с богами или мифологическими сюжетами. Так, кошка в Египте чтилась повсеместно, а будучи мертвыми собирались со всего Египта, а не только в пределах нома. По совокупности считается, что синологи, специально занимавшиеся проблемой существования тотемизма в древнейшем Китае, достаточно убедительно показали, что тотемизм в Китае был (Л.С. Васильев).
Анимизм
Анимистические космологические верования. Характерны для неолитических протокитайцев. Они верили в многочисленных духов природы. Небо и земля, солнце и луна, дождь и ветер, звезды и планеты, горы и реки, отдельный камень, дерево, куст были в их глазах одушевленными разумными существами.
Расшифровка орнаментов на керамических сосудах неолитического Китая показала их отношение к космологическим символам: солярные знаки в виде кругов, лунные – в виде «рожков-серпов», обегающая спираль – символ бега солнца, небесного движения, змеевидная спираль – символ дождя, влаги и т.д.
О существовании культа Неба и Солнца у неолитических землевладельцев Китая свидетельствуют обнаруженные археологами ритуальные кольца и диски (би, хуань, юань ), обычно выделывавшиеся из нефрита. У соседей протокитайцев, особенно в Сибири, такие кольца и диски обычно связывались с почитанием неба и солнца. Письменные источники («Шуцзин») свидетельствуют, что важнейшей функцией легендарных героев и правителей доисторического периода было наблюдение за движением солнца, луны и звезд, точное определение дней летнего и зимнего солнцестояния, весеннего и осеннего равноденствия, определение числа дней и месяцев в году. Здесь же упоминается, что именно солнце, луна, звезды и горы изображались на керамических ритуальных сосудах. Анимистические верования неолитических протокитайцев перешли в эпоху бронзы. В эпоху Инь анимистические космологические верования и деификация всей природы продолжали играть важную роль. Об этом говорит характер орнамента на ритуальной иньской бронзе: спиралеобразные завитки («громовой» орнамент) явно имели отношение к вызыванию дождя. Иньцы просили у верховного божества Шанди воздействовать на духов неба и обеспечить дождь и урожай.
В эпоху Чжоу анимизм получил широкое распространение в связи с включением в империю огромного количества инородных племен, в результате чего просто возросло количество одушевленных явлений природы, хотя большая часть их была популярна лишь среди жителей того или иного района.
Религия в эпоху Шан (Инь )
Шанская цивилизация городского типа появилась в бассейне Хуанхэ примерно в то же время, что и арии в Индии, но в отличие от ведических ариев шанцы не имели пантеона влиятельных богов. Существовал Верховный Предок, Шанди . Рангом ниже роль высших божественных сил у шанцев выполняли обожествленные умершие, предки правителей (ванов) и различного рода духи. Связь живых с умершими предками была стержнем общественного уклада шанцев. Поэтому они систематически совершали пышные обряды жертвоприношения, чаще всего кровавые, в том числе человеческие. Поэтому война с целью захвата добычи и пленников была главным занятием шанских правителей (сравни с войнами ацтеков).
«Предку Гэну приносим в жертву триста человек из племени цян» – сообщается в одной из шанских записей, извещавших предков о жертве. На специально подготовленных для этого бараньих лопатках и панцирях черепах вместе с извещением о жертве писались просьбы к могущественным обожествленным предкам воздействовать на духов природы или собственным могуществом дать людям просимое. Человеческие жертвоприношения сопровождались оргиастическими празднествами (В.В. Малявин).
Уже в период Шан происходит расширение культа предков, ставшего затем основой всей религиозной системы Китая. Тенденция эта проявляется в том, что шанских правителей-ванов рассматривали как прямых потомков и земных наместников Шан-ди и, соответственно, приносили жертвы уже им, после их смерти. Так, в Аньянском городище были найдены усыпальницы иньских царей, где имеется несколько погребальных камер и захоронено большое количество бронзового оружия, ритуальных сосудов, боевые колесницы, запряженные лошадьми, десятки туш домашних животных, а также множество тел людей, большая часть которых были военнопленные, принесенные в жертву душе умершего царя (остальные были слуги и сподвижники, ушедшие в тот мир вместе со своим господином).
В культе предков у шанцев образовалась строгая иерархия. Верховным божеством был их ближайший родственник, легендарный первопредок – Шанди. Именно он, приняв облик божественной птицы (ласточки), чудесным образом зачал сына Се, который и стал родоначальником шанцев. Правда, легенда о рождении Се зафиксирована в более поздних источниках Чжоу. Но из самих шанских (иньских) надписей известно, что все умершие ваны именовались помощниками своего первопредка Шанди. Термин «ди» (божественный, священный) использовался в Шан (Инь) для обозначения всех покойных правителей, а термин «Шанди» («высший ди ») для обозначения высшего божества.
Слияние в одном лице великого бога и божественного предка само по себе не ново. Необычность у китайцев в другом. Если у прочих народов предок правителей рассматривался функционально просто как бог, то у китайцев Шанди рассматривался прежде всего как предок со всеми вытекающими следствиями из этого родственного отношения. Китайцы снизили «бога» до обычного человеческого родства с ним, они не молились богу как мистическому непостижимому существу, а просили у него помощи и поддержки как у родственника – покровителя, умершего и поэтому сверхъестественно всемогущего. Достаточно было задобрить обожествленного предка, понравиться ему и одновременно информировать в чем необходима помощь. Не было никакой необходимости во множестве храмов и жрецов, как это бывает обычно при поклонении великому богу – их и не случилось, как и не получилось у китайцев бога, стоящего над людьми в недосягаемой высоте, выше родственных отношений.
Обожествление китайцами родственного отношения не могло явиться просто следствием тотемизма, как не произошло этого из тотемизма и у других народов. Оно явилось следствием своеобразия китайского духа, подвигавшего каждого китайца к осознанному чувству национально-социального родства. На многочисленную периферию из неолитических племен шанцы смотрели как на потенциальных пленников для жертвоприношения своим обожествленным предкам. Китайский гипертрофированный культ предков можно сравнить по контрасту с Христом, который сказал: «Кто матерь моя, и кто братья мои? И указав рукою своею на учеников своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь» (Мф. 12, 48-50)
Обряд гадания в Шан. И-цзин
Судя по находкам археологов, обнаруживших гадальные кости на стоянках культуры Луншань, мантические обряды были известны в Китае еще в эпоху неолита. В шанском (иньском) Китае эти обряды заняли центральное место в системе ритуалов. Ритуал гадания заключался в следующем. На баранью лопатку или черепаший панцирь гадатель в строго определенном порядке наносил несколько углублений. Затем на кости или панцире выцарапывалась надпись, содержавшая вопрос, сформулированный так, чтобы ответ был однозначным (да, нет, согласен, не согласен). Затем с помощью нагретой специальной бронзовой палочки углубления прижигались. По трещине на обратной стороне гадатель определял ответ. Впоследствии эта техника (а также техника гаданий по высушенным стеблям тысячелистника) легла в основу другой системы гаданий. Данная система содержится в «Книге превращений» (И-цзин ). В эпоху сожжения книг она была сохранена как книга предсказаний. Фигуры, составляющие ядро И-цзин, чрезвычайно древние и книга эта, может быть, самое древнее произведение. Предание гласит, будто из Желтой реки выплыл дракон, и на спине у него был рисунок из светлых и темных кружков. Фохи взял этот рисунок за образец и начертил восемь следующих фигур, которые служат символом различных явлений природы и состоят из триграмм-комбинаций по три из двух черточек, одна из которых сплошная, вторая прерывистая:
Комбинации из них по две триграммы в каждой фигуре дают 64 гексаграммы (в гексаграмме шесть черточек), которые составляют основание текста И-цзин. Сам текст представляет собой примечания к этим 64 фигурам (гексаграммам). При каждой гексаграмме имеется краткая заметка, приписываемая императору Юань и его сыну князю Чжоу, основателям 3 династии. Существующая система Книги сложилась в основном при Чжоуской династии и, в отличие от мантических систем более ранних времен, она называется Чжоуской Книгой Перемен (Превращений). В примечаниях к фигурам И-цзин обращено особенное внимание на превращения фигур, причем превращения эти приведены в связь с превращениями в природе и судьбе человека. На основе этой книги угадывается не будущее, но можно узнать идет ли данная конкретная деятельность человека (о которой спрашивается) вразрез с жизнью мироздания или же гармонирует с ней, т.е. несет ли она счастье или несчастье. Многие видят в И-цзин идею взаимодействия двух принципов – мужское начало и женское, небо и земля, напряжение и пассивность, свет и тьма, инь и ян. Однако последние слова встречаются только в позднейших добавлениях. Иные считают, что какой идеей руководился творец этой странной книги останется, может быть, скрытым навсегда. Но известно, что процедура гадания носит мистический характер. В продолжении всего процесса гадания гадатель находится в состоянии «духовного бодрствования». Только концентрация духа может обеспечить правильный результат гадания – это медитативная практика, пытающаяся установить контакт с невидимыми силами, определяющими судьбу.
Для гадания по принципу черепахи и стебля тысячелистника назначалось 7 гадателей (пять – по панцирям, и два – по стеблям). Одни гадатели толковали результаты гадания, другие анализировали и согласовывали их. В случае разногласий предпочтение отдавалось гаданиям по панцирям. Гадание выступало как объективное средство для решения противоречий в мнениях различных представлений социальных сил.
Должность гадателя в Инь (Шан) была государственно важной. Это были грамотные люди, овладевшие первой пиктографической системой письменности. Кроме того, они, как ближайшие помощники вана должны были хорошо разбираться в государственных делах. Число иньских гадателей невелико: на протяжении трех столетий зафиксировано 117 имен гадателей в иньских гадательных надписях. В Инь (Шан) без решения этих гадателей не обходилось ни одно социально значимое действие, будь то переселение, объявление войны, закладка нового города и т.д. Обряды жертвоприношения совершались теми же лицами, что и гадания, так как обряд гадания не мог обходиться без жертвы. В Инь еще не произошло разделения функций между гадателями и жрецами. Гадатели составляли, в силу исключительной значимости гадания при принятии политических, социальных и экономических решений, субъективную основу управления государством, достаточную при масштабах царства Шан (Инь).
Религия царства Чжоу
Агрессивность государства Шан-Инь, нуждавшегося из-за пышных регулярных жертвоприношений в постоянном притоке военной добычи и пленных, не могла не вызывать сопротивления соседних племен. Одним из таких племен на западных рубежах шанского (иньского) государства было племя Чжоу . Около 1027 г. до н.э. чжоусцы нанесли поражение иньцам, последний иньский правитель погиб, столица пала. Чжоусцы переняли культурные достижения иньцев, письменность, технику литья бронзы. И в последующее столетие раздвинули границы своих владений на юге, севере и западе. В государстве Чжоу сложился иерархический строй. Самые знатные титулы – гун и хоу – носили ближайшие родственники правителя, который именовался Сыном Неба (Тянь-цзы). Гуны и хоу жаловали своим близким родственникам титулы даифу. Низший слой чжоуской аристократии составляли ши – «служилые люди», – потомки знатных людей по боковой линии. Ниже находились простолюдины – земледельцы, из которых набиралось пешее войско. Имелись и рабы.
Династия Чжоу заимствовала у шанцев идею о божестве – первопредке, причем объявила Шанди именно своим предком. В одной из песен «Шицзин» говорится, что мать чжоуского родоначальника Хоуцзи (Князь – просо) зачала после того, как наступила на след Шанди. Однако с течением времени значение культа Шанди начало ослабевать. Наряду с Шанди выступает Небо. Они мирно и параллельно сосуществовали, дублируя друг друга, и только спустя несколько веков Небо окончательно заменило Шанди. На смену культу Шанди пришли два различных культа: культ Неба (Тянь) и культ предков вообще. Последнее не значит, что стал обожествляться каждый покойник. Но в домах правителей и чжоуских аристократов в честь умерших предков на алтарях выставлялись таблички с именами покойных. Чжоуский ван имел право на семь табличек, удельный князь на пять, знатный аристократ на три таблички. Указанным на них предкам приносились жертвы, причем чжоусцы отказались от человеческих жертвоприношений. Количество выставляемых предков определяло его положение в обществе и должность.
Культ Неба представлял совершенно иное явление, чем культ Шанди. В отличие от предка – покровителя Шанди, Небо (Тянь) выступало как абстрактная от родственного отношения высшая сила, но опять же не мистическая, а совершенно рационального характера, Небо ограничивалось морально-этическими функциями. Оно устанавливает законы, нормы социального поведения. Карает недостойных и вознаграждает добродетельных. Хорошая погода или засуха, наводнения, затмения, кометы и т.п. – все это свидетельства одобрения или гнева Неба. То, что китайская страна стала называться «Поднебесная», а Чжоуский правитель не потомком Шанди, а «сыном Неба», не содержало мистического элемента, это были просто аллегории.
Культ Шанди имел родоплеменную природу. В многоликой же, разноплеменной империи нужен был культ абстрактный, пригодный для всех, им и стал культ Неба. Только император имел право и обязанность отправлять все обряды этого культа, так как обряды эти имели первостепенное государственное значение. Культ Неба не сопровождался ни мистическими переживаниями, ни человеческими жертвами. Имел место только осознанный сыновний долг правителя, понимавшего необходимость отчитаться перед Отцом Небесным и воздать ему, хранителю мирового порядка, необходимые почести. Культ Неба в Чжоу обусловил и название империи – «Поднебесная» –, появившееся в это время.
Чжоуские правители, именовавшиеся Сынами Неба (Тянь-цзы), несли ответственность за народ и за равновесие космических сил. Большую часть времени владыка посвящал совершению ритуалов, чтобы вызвать дожди и обеспечить урожай. Он играл важную роль в поддержании космического равновесия. Несовершение должного ритуала в установленное время могло повлечь за собой несчастье, так же и неудачные законы и жестокость чиновников. Поэтому особые лица должны были за всем следить и докладывать правителю о любых чрезвычайных происшествиях в государстве: землетрясениях, появлениях комет, эпидемиях, народных волнениях – каждое такое событие расценивалось как свидетельство нарушения космического равновесия, вызванного нарушениями должного правителем.
Теория небесного мандата
Основатели династии Чжоу объявили, что Тянь поручило им управлять вместо Шан, так как последние шанские правители не заботились о людях, а они-то и были настоящими «людьми Неба». Эта теория получила название «небесного мандата» (Тянь-минь): правитель получал власть из рук неба, но лишь до той поры, пока он сохранял сострадание и справедливость. Чжоуские правители имели религиозный титул «Сын Неба» (Тянь-цзы). Они были представителями Неба на земле и полагали себя, получившими небесный мандат. Но теория эта имела обратную сторону – давала повод к свержению императора. Поэтому раннечжоуский феодальный строй с императорским правлением просуществовал около 300 лет. А в 771 г. до н.э. Чжоуский правитель был убит и вспыхнули междоусобные войны между уделами, которые продолжались несколько сот лет, пока в 256 г. до н.э. царство Цинь не завоевало удел верховного правителя, положив конец эпохе Чжоу. К 221 г. до н.э. оно покорило все оставшиеся уделы и образовало новую империю Цинь . Английское название Китая China происходит от слова «Цинь».
Ритуалы в чжоуском Китае
В раннечжоуском обществе мантика уступила ведущее место иной форме отправления культов. Этой формой в основном оказались ритуалы жертвоприношений Небу, а также предкам правителей. Гадания в начале Чжоу продолжали занимать важное место в политической и общественной жизни, но по мере разрастания государства, усложнения структуры разноплеменной империи на передний план выходили в качестве политического инструмента унифицированные методы управления и организации, развился бюрократический корпус управления, многочисленный слой чиновников, которым заодно были вменены и функции жрецов. Немногочисленные жрецы-гадатели постепенно теряли свой высокий статус, тогда как жрецы-чиновники, ведавшие прочими ритуалами, поднимались выше, заняв важное звено в системе государственного аппарата. Эти «жрецы-чиновники», не имея храмов великих персонифицированных богов, не были похожи на жрецов в собственном смысле этого слова. Они выполняли ритуальные функции (например, календарно-астрологические подсчёты, забота о сохранности ритуальной утвари, подготовка к жертвоприношению и т.д.) как должностные административные обязанности. Они отнюдь не считали себя «священниками», они осознавали себя чиновниками, когда во главе с правителями отправляли культ Неба или аристократических предков, т.е. предков правителей империи, отдельных царств и уделов чжоуского Китая, принося им жертвы.
Обряд принесения жертвы в чжоуском Китае, вытеснив из «официальной» религии мантические обряды, стал центральным, превратился в доминирующую форму отправления религиозного культа. Чиновники – жрецы заботились о подготовке жертвоприношения (подборе животных и ритуальных предметов для жертвоприношения, о создании условий поста, омовения и т.д.). Причём количество видов жертвоприношений в честь предков и духов резко возросло (в чжоуских книгах их несколько десятков). Жертвенными животными были лошади и быки определённой масти и возраста. В ритуалах рангом ниже – бараны, свиньи, собаки и куры. Действенным жертвоприношением считалось зерно, особенно просо. Из проса выделывали вино, приносимое богам, предкам, духам.
В Чжоу, в отличие от Инь, выработался жёсткий порядок в использовании жертвоприношений. Так, жертвы в честь предков правителя съедались потомками, раздавались родственникам, приближённым и чиновникам строго по рангу. Если при раздаче кого-либо обходили, это было знаком неблагорасположения. Так было с философом Конфуцием, который в связи с этим подал в отставку.
Жертвы духам земли и воды в чжоуском Китае закапывали или топили, соответственно.
С начала Чжоу ритуальное принесение людей в жертву стало осуждаться и почти полностью прекратилось. Однако некоторые правители царств и в Чжоу прибегали к человеческим жертвоприношениям. Так, в царстве Цинь в 621 году до н.э. вместе с умершим правителем Му-гуном было захоронено 177 человек, в том числе три видных сановника (об этом рассказано в одной из песен «Шицзин»). Раскопки чжоуских захоронений подтверждают отказ от человеческих сопогребений, хотя подчас это ставится под сомнение. Однако практиковалось человеческое жертвоприношение в форме политической казни. В 641 году до н.э. в царстве Сун был принесён в жертву земле правитель царства Цзэн. В 532 и 531 годах до н.э. в царстве Чу были совершены в качестве человеческих жертвоприношений казни осуждённых в честь земли и духа горы Ган. В «Шицзи» рассказывается, что на рубеже IV –III веках до н.э. в одном из уездов царства Вэй ежегодно приносили в жертву духу Хуанхэ, Хэ-бо, красивую девушку, предназначенную ему в невесты. Разодетую жертву на разукрашенном деревянном ложе пускали по реке, и через несколько сот метров девушка тонула – жертва принята. Но все эти примеры мало соответствуют подлинному размаху жертвоприношений с использованием политических противников. Приведём несколько масштабных примеров. Так, «когда во второй год Дасян династии Чжоу Вэй Цзюн потерпел поражение при Сянчжоу, несколько десятков тысяч его сторонников были заживо закопаны в землю в парке Ююй, и с тех пор по ночам в том месте слышали воющие голоса их гуй». В восьмом году Дае (612 год до н.э.) Ян Юань-гань поднял мятеж против императора, министр Фань Цзы-гай закопал заживо за воротами Чанся несколько десятков тысяч людей его клана и его союзников. Если так поступали со своими соплеменниками, то, что же с внешними противниками? Не нужно думать, что древнекитайская практика массового уничтожения противника, морально узаконенного религиозной необходимостью поклонения языческим духам, канула вместе с Шан и Чжоу. Русский писатель Гарин Н. (псевд. Михайловский, 1852 – 1906), находясь в Корее, писал с ужасом, что китайцы в недавнее время закапывали живыми в землю целые корейские деревни. Живуче язычество!
Культ Земли (шэ )
Третьим (после культа предков и культа Неба), общепризнанным универсальным культом был культ Земли. Культ Земли практиковался ещё в эпоху неолита. Известно, что алтари в честь предков и в честь земли располагались рядом (справа и слева от вана). Обращаясь к подданным, чжоуский Ван, говорил: «Если будете повиноваться – награжу вас в храме предков, если же нет – будете принесены в жертву на алтаре шэ (земли). И жёны и дети ваши тоже». Алтарь земли назывался алтарь шэ.
Культ земли двухфункционален: связан с идеей плодородия, размножения, а также с идеей земли как территории. С эпохи Чжоу почитание шэ всё больше стало принимать характер территориального культа. Поэтому сложилась иерархия культов шэ: ван-шэ, да-шэ, го-шэ, хоу-шэ, чжи-шэ, шау-шэ. Были культы шэ государства, отдельного царства, удела, небольшой деревни – общины. С различной степенью пышности и тщательности на небольшом холме близ деревеньки, в центре уезда или возле столицы царства или империи возводился квадратный приподнятый над землёй алтарь шэ, вокруг которого в строго определённом порядке высаживались деревья разных сортов: туя, катальпа, каштан, акация. В центре алтаря каменный обелиск или деревянная табличка, иногда с надписью. Регулярно весной и осенью, на алтаре каждого такого шэ совершались торжественные обряды жертвоприношений. В деревнях эти обряды совпадали с весенними и осенними праздниками плодородия. В центрах уделов и столицах царств и всей страны эти обряды имели ещё большее значение, олицетворяя территориальное единство, нерушимость его. Главное празднество – го – шэ. Это был всеобщий праздник, на него приглашались и правители соседних царств. Обряд шэ в культе территории царств и всей страны исполнял сам правитель царства или всего Китая. За пять дней до начала весны чжоуский ван вместе с помогавшими ему чиновниками – жрецами отправлялся в «покои воздержания», где он несколько дней постился и совершал обряды. В день начала весны Ван выходил на ритуальное, специально предназначенное поле и после принесения жертвы и ритуального возлияния вина в честь шэ проводил собственноручно на поле первую борозду. Затем – сановники и чиновники. Заканчивали поле специально отобранные крестьяне. После этой вспашки божество земли шэ поселялось на полях, а осенью снова возвращалось к своему алтарю. Именно во время осенней церемонии устраивались обильные пиршества: с плясками, жертвами духам и свадьбами.
Иногда в культе земли функции разделялись: покровитель территории назывался шэ, а покровитель урожая – цзи (буквально «просо»). Часто термины эти употреблялись в сочетании шэ-цзи. Разрушить шэ, особенно го-шэ, означало погубить царство. Родное шэ, как и предки, помогало в трудную минуту. Чжоуские правители в дни битв и других испытаний имели с собой дощечки с алтаря предков и с алтаря шэ.
Культ шэ, как и культ предков, был общим, как для верхов, так и для низших слоёв общества.
Существовал также солярный, лунарный и астральный культ. Приносились жертвы солнцу, луне и звёздам.
Культ плодородия и размножения
В неолитических культах Китая, где господствовали матрилинейные формы родового коллектива, культ женщины – матери и матери – земли был, очевидно, главным. Поэтому в искусстве и ритуале центральную роль играли символы женского начала: раковины каури, которые по своей форме напоминали о женской плодовитости, и треугольники, своей формой также напоминающие о женском начале. В Инь и в Чжоу женские символы по-прежнему имели хождение, но значение их было уже второстепенным. Господство патрилинейных форм и культ мужских предков выдвинули на передний план мужское начало, а также идею гармонического единства обоих начал, мужского и женского. Культ плодородия земли включал обряд первовспашки, служивший сигналом к началу весенних полевых работ. После окончания вспашки устраивалось празднество. Эти праздники нередко начинались с обряда половозрастной инициации. В обряде одевали шапку на голову юноши, а у девушки закалывали волосы «взрослой» заколкой. Атрибутом взрослого мужчины был также и пояс с костяной иглой. Из «Шицзин» явствует, что крестьянские юноши и девушки, прошедшие обряд инициации, в период весенних праздников выбирали себе свадебную пару. Но весенние праздники не заканчивались свадьбами. Время свадеб наступало только осенью, когда отмечался второй праздник плодородия, ещё более пышный, чем весенний. На праздниках большое значение придавалось ритуальным пляскам, магическим обрядам, в том числе «тигров» и «котов». Осенние праздники плодородия невозможно толковать как связанные только с землёй и её плодами, а обряды «тигров» и «котов» объяснять лишь истребляемыми ими кабанами и мышами . Тигры и коты делают эту работу успешно и в ритуальной помощи не нуждаются, и уговаривать их чествованием их тоже не приходится. Всегда нужно чётко обозначать о каком плодородии идёт речь (другой вопрос – магическая связь эротики с земледельческим культом). В период осенних свадеб многочисленные пляски в шкурах или масках тигров и котов приводят на память архаический ритуал плодородия человека, когда дух тотемного животного, вселяясь в членов рода – участников ритуала, – способствовал их плодовитости. Обряжаясь в «тигров» и «котов», женихи, а не только шаманы, в магическом танце получали духа этих животных из семейства кошачьих, с сильно выраженным мужским началом (в древности тотемных). Именно многочисленность участников (танцоров) этих древних плясок в период осенних празднеств говорит в пользу последнего.
Культ мёртвых и загробные представления
Уже в яншаоских и луньшанских захоронениях обнаружены следы развитого погребального обряда, связанного с верой в загробный мир. В захоронение клали оружие, одежду, утварь, орудия производства, еду и т.п. Шанских правителей хоронили в огромных могилах вместе с различными жертвенными предметами от изделий из бронзы и нефрита до собак, лошадей и обезглавленных людей. Фиксирована ориентация покойников – головой на запад. Свидетельство, что у яншаосцев было либо представление о «стране мёртвых», ассоциируемой обычно с западом, либо о «прародине на западе», куда души возвращались после смерти (китайское выражение «гуй си» – «возвратиться на запад», т.е. «умереть»). Г.Е. Грум-Гржимайло говорил об этом, как о свидетельстве западного происхождения китайцев. Оказалось также, что в культуре Яншао младенцев хоронили, как и в остальной Евразии, под полом жилищ в керамических сосудах (русское «ушёл под пол»). Видимо, в этом есть какой-то ритуальный смысл, например, возможно, что младенческой душе придавалась магическая сила. [Как пишет Э. Тэйлор, племена ведда особенно ценили помощь духов малых детей в случае несчастий].
Погребальный обряд у протокитайцев свидетельствовал также о том, что у них существовала вера в возможность воскрешения. Правда, этот вывод сделан И. Андерсоном по специальному узору – две параллельные зубчатые линии сделанные красной в чёрном орнаменте на погребальной утвари неолитических захоронений. То, что красный цвет – цвет крови, а кровь – животворящий элемент, слишком слабый силлогизм. Убедительнее более поздние раскопки в Чанша-Мавандуй в 1972-1974 годах. Консервация найденного тела княгини Дай, с помощью которой достигнута его поразительная сохранность (не исчезла даже эластичность тканей), свидетельствует в пользу данного предположения.
Раскопки археологов в пещере Шаньдиндун, близ Пекина, показали, что обитатели пещеры (25 тыс. лет назад) окрашивали покойников в красный цвет и украшали их специально обработанными камешками и раковинами. Красный цвет – цвет крови имел ритуально-магический смысл. Считают, что он связан с идеей воскрешения, возрождения.
Дальнейшее развитие культ мёртвых получил в эпоху Инь (Шан). Социальное расслоение, пришедшее на смену первобытному равенству, отразилось в пышных гробницах правителей с великолепным имуществом и большим количеством сопогребённых людей и бедных могилах рядовых иньцев. Но главное то, что культ мёртвых вырос до культа обожествлённых мёртвых предков, ставшего центром религиозной системы Шан. Причины этой трансформации культа мёртвых предмет обсуждения в науке.
Чжоусцы переняли у иньцев культ мёртвых предков и разработали строго точный иерархический церемониал его.
Теория души
Выдающееся значение культа мёртвых обожествлённых предков привело к тому, что во время эпохи Чжоу была создана теория о существовании души как самостоятельного образования. Каждый человек считался обладателем двух душ. Наиболее ранний фрагмент, посвящённый этой теме, содержится в историческом тексте «Цзо чжуань» – 534год до н.э. Во фрагменте говорится о душах хунь и по , причём душа хунь отождествляется с разумным, активным началом ян. Интересно, что здесь говорится о душах хунь и по не только аристократов, но уже и простых мужчин и женщин. Душа по отождествляется с инь. После смерти человека душа хунь превращается в духа (шэнь) и некоторое время продолжает существовать после смерти тела, а потом растворяется в небесной пневме. По становится «демоном», «призраком», «навьем» (гуй) и через некоторое время уходила в подземный мир теней, к «жёлтым источникам» (хуан цюань), где её призрачное существование могло поддерживаться жертвами потомков или же растворялась в земной пневме. Голодные гуй, а также гуй людей, погибших насильственной смертью, считались весьма опасными. Тело выступало единственной нитью, связывающей души воедино, так что смерть тела приводила к их рассеянию и гибели. Но последнее положение является достаточно поздним и вместе с ним учение о душах хунь и по войдёт в даосизм, сделав мало вероятным бестелесное бессмертие за гробом. Но вернёмся назад к раннему времени. Трудно сказать, когда появилось в Китае представление о подземном царстве теней (наподобие античного Гадеса или древнееврейского шеола) – «желтом источнике» (хуан цюань). Видимо, оно весьма архаично, поскольку вера в нисхождение душ умерших в нижний, подземный мир распространена у всех шаманских народов (Сибирь), восходя к эпохе родового общества. Первое письменное упоминание о «жёлтом источнике» относится летописью «Цзо чжуань» к 721 г. до н.э. Вера в тенеподобное призрачное существование души после смерти была характерна для южной (чуской) религиозной традиции периода Чжань-го. Так, в «Призывании души», входящем в корпус «чуских строф», говорится не только о путешествии души на небо, но и о схождении её в наполненный опасностями нижний мир. В этом же тексте говорится о некоем рогатом подземном божестве Тубо. Археологические находки (особенно в Чанша-Мавандуй) позволили лучше понять содержание «Призывания души». Так, на щелках из мавандуйских погребений изображены и духи подземного мира. Подземный мир иерархизирован: у его правителя Тубо есть слуги, помощники и чиновники. В свете этих данных возникает вопрос: принося человеческие жертвы на алтарях шэ, закапывая их живыми в землю, кому приносили их древние китайцы? Души умерших в них не нуждаются, они при жизни не были канибаллами. Остаются рогатый Туго и мать-земля, которую и сделали единственным адресатом, предварительно квалифицировав её как «богиню смерти».
Календарные празднества
Совершались по лунному календарю. Год в древнем Китае первоначально разделялся на «деловой» и «пустой» (зимний) периоды. Первый был временем роста всего живого и трудовой деятельности, второй – временем смерти земли и праздности.
Еще на рубеже II-I тысячелетий до н.э. древние предки китайцев различали только два праздничных периода: праздничный период начала хозяйственного сезона и праздничный период окончания хозяйственного сезона. Со временем из этих первичных празднеств выделились обряды весенние и осенние, летние и зимние. Новая система праздников была ориентирована на даты астрономического календаря. Новый год (астрономический) соотнесен с зимним солнцеворотом; центром весенних обрядов стали дни весеннего равноденствия (середина весны), центром осенних обрядов стали дни осеннего равноденствия (середина осени). Появился праздник летнего солнцестояния (середина лета).
Судя по сообщениям древнейших письменных памятников Китая, в обрядности календарных празднеств той эпохи доминировали черты характерные вообще для архаических праздников: праздничные излишества, ношение звериных масок, относительная свобода сексуальных отношений. В древнекитайской литературе понятие «безумства» первоначально относилось к состоянию праздничного экстаза, экзальтации – первобытные праздники имели оргиастический характер.
Помимо праздников в дни зимнего и летнего солнцестояния, весеннего и осеннего равноденствия были праздники начала агрономических сезонов. Так, в первый день весны император совершал в восточном предместье столицы обряд проведения первой борозды. Церемонии, связанные с приходом осени, совершались в западном предместье и служили сигналом к проведению военных состязаний и охоты, починке городских стен и казни преступников, потому что осень и зима считались временем господства начала инь и соответственно сезоном войны и смерти.
Характер празднеств во времени эволюционировал. Уже с середины 1 тыс. до н.э. образованные слои общества с подозрением смотрели на народные праздники, считая их «непристойными» и «бесполезными». С конца 1 тыс. до н.э. календарные обряды были подчинены государственному принципу формализации и рационализма.
День зимнего солнцестояния (солнцеворота)
Считался у древних китайцев началом нового астрономического года (середина зимы). Праздновался в Китае издревле. Приходится обычно на конец 11-го месяца лунного календаря. Инь достигала своей кульминации и начинало усиливаться светлое ян (середина зимы). В древности в день зимнего солнцеворота ели красные бобы. Бобы, по поверью, являются оберегом от духов (в летний солнцеворот ели собачье мясо). Духам-покровителям подносили рисовые клецки. Рисовые клецки шарообразной формы, которые китайцы ели в зимний солнцеворот, являются символом первозданного хаоса «хуньдунь» и носят такое же название. В зимний солнцеворот делались подношения душам умерших – рисовые клецки, красные бобы, вино и обязательно свинину. Верили, что в это время свинина дает силу и здоровье. По-видимому, древние китайцы в зимний солнцеворот, как и в летний, делали жертвы и духам и душам предков. День зимнего солнцестояния еще в эпоху средневековья было принято отмечать официальными церемониями и обрядами аналогичными новогодним. Частично эта традиция дожила до начала нашего столетия.
Императорский обряд во время зимнего солнцестояния совершался в самую длинную ночь года, когда достигала своего максимума тёмная сила инь. Император поднимался на верхнюю площадку круглого каменного алтаря к югу от столицы (в религии Индии южный алтарь – это алтарь духов и мёртвых предков). Чиновники громкими и медленными монотонными голосами взывали к царским предкам и Небу, прося у них поддержки и заверяя их в преданности правителя. Предков и божеств солнца, луны, звёзд, планет, ветра и дождя представляли таблички с надписями. Перед этими табличками ставили еду: супы, овощи и фрукты, а также рыбу, говядину и свинину. В жертву Небу приносился молодой рыжий бык без единого изъяна (символ ян). Его туша сжигалась на специальном алтаре. Жертвовались также вино, благовония и шёлк. Церемония проходила под гонги и барабаны. Приведём молитву императора «Верховному владыке», называемому в молитве Те:
В начале времён царил великий хаос, бесформенный и тёмный. Не круговращались ещё пять стихий и не сияли солнце и луна. Внутри этого не было формы, ни звука – Ты, о духовный Повелитель, явился в своём величии и впервые отделил грубое от тонкого. Ты сотворил небо; Ты сотворил землю; Ты сотворил человека. Все вещи с их способностью умножаться получили бытие.
О Те, когда ты разделил инь и ян (т.е. небеса и землю), началось твое созидание. Ты, произвёл, о Дух, солнце, луну и пять планет, чистым и прекрасным был их свет. Небесный свод распростёрся наподобие занавеса, а квадратная земля служила опорой всему находящемуся на ней, и все вещи были счастливы. Я, Твой слуга, дерзаю почтительно благодарить Тебя и, поклоняясь, представить это прошение Тебе, о Те, называя Тебя Повелителем. Ты снизошел, о Те, до наших молитв, ибо Ты относишься к нам, как отец. Я, Твое дитя, тёмное и непросвещенное, не могу выразить свое чувство благодарности Тебе. Благодарю Тебя за то, что Ты принял мои неумелые речи. Славно Твоё великое имя. С почтением предлагаем мы эти драгоценности и шелка, и, подобно ласточкам, радующимся весне, приносим хвалу Твоей щедрой любви.
Устроен великий пир, и голос радости нашей подобен грому. Владычествующий Дух снизошёл до принятия наших даров, и мое сердце ощущает себя пылинкой. Сварено мясо в больших котлах и приготовлены ароматные яства. Прими подношения, о Те, и все люди будут счастливы. Я, Твой слуга, получающий Твои милости, воистину благословен.
Из текста видно, что это – ритуальная молитва, в ней воспроизводится космогонический миф о творении мира, переход от хаоса, нерасчлененности к организованному космическому порядку. Следовательно, ритуал имеет целью магическое воспроизведение порядка в новом году. Но кто этот «Дух», именуемый «Те»? Следует обратиться к ритуальной символике древних китайцев.
Для учёных представляет проблему значение символа маски «тао-те», обычно являющейся центром композиции орнамента на ритуальных бронзовых сосудах, а также некоторых наиболее известных изделиях ритуального характера из камня (нефрит, мрамор и т.п.). Маска изображает, как правило, голову чудовища-монстра с огромными круглыми выпуклыми глазами, мощными надбровными дугами и крупными разветвлёнными рогами, обычно изогнутыми в затейливые спиралеобразные изгибы. Иногда маска снабжена туловом дракона, змеи, тигра, изредка – телом человека. Уже во второй половине I тысячелетия до н.э. самим китайцам не было известно подлинное значение этой ритуальной маски, так считают учёные. Хотя остаётся вариант табуации, запрещающей говорить о некотором существе неземного мира, даже и в наше время. Некоторые учёные (например, Л.С. Васильев) убеждены, что маска тао-те символизирует Шанди, на том основании, что эпоха распространения и господства в иконографии маски тао-те по времени совпадает с периодом интенсивного культа Шанди, а примерно с VIII века до н.э. и Шанди и тао-те быстро сходят со сцены. Шанди вытесняется Небом, а мотив тао-те в искусстве заменяется другими орнаментальными мотивами стилей «Среднего Чжоу» и «Хуай». Менее убедителен аргумент в пользу Шанди на основании «териоантропоморфности» маски (гр. терио – зверь). Зооантропоморфность действительно характерный символ идеи тотемизма. Но обратная теорема неверна: такой символ может обозначать вообще факт «превращения». Кроме того, голова маски не представляет головы какого – либо известного зверя, она «зверская» в смысле ужасная, фантастическая, не от мира сего. Во всяком случае, в отечественной литературе оставляется без внимания вариант маски как великого духа, с которым китайцы как-то связывали себя, поклонялись ему и регулярно приносили массовые человеческие жертвы, которые были отменены, когда этот культ был заменён культом Неба, но все ещё жил в древнем чувстве (в архетипе, сказал бы Юнг) китайца.
Иностранные авторы также связывают Дух Те с Шанди , как с первопредком китайцев. Интересно, что императоров хоронили на вершине горы – горы по вере древних китайцев место, где господствуют духи. В последнюю ночь лунного года приходил не только Дух Те, но и являлись духи всех предков знатных родов, а с того времени, как получила признание душа хунь у простых китайцев, то и их предки. Утром все предки, точнее их духи, уходили в свой мир.
Гражданский Новый год
Празднуется в конце зимы. Архаическими праздниками нового года были праздники чжа и ла , истоки которых теряются в неолитических культурах равнины Хуанхэ. По сообщениям древнего источника, чжа это было время, когда «все люди казались обезумевшими». Чжа посвящались земледельческим божествам и включали кровавые жертвоприношения, магические экзорцистские процессии и игрища. Празднества ла посвящались поклонению предкам и домашним божествам. И тот, и другой праздник носили оргиастический характер. В середине 1 тыс. до н.э. они слились в один праздник ла . Дата праздника ла отсчитывалась от зимнего солнцестояния по шестидесятидневному циклу и не имела фиксированного положения в лунном календаре. Обычно ла справляли незадолго до лунного Нового года. Праздник лунного Нового года не сразу получил признание в народе. Первоначально он был дворцовой церемонией. Но уже к рубежу нашей эры он вошел в сознание древних китайцев как большой праздник и в течение последующих трех столетий окончательно поглотил праздник лу . Гражданский Новый год (конец зимы — начало весны) в Китае отмечался в первое новолуние после вхождения солнца в созвездие «Водолей» (в западной традиции), что в переводе на григорианский календарь происходит не ранее 21 января и не позднее 19 февраля. Прелюдией к новогодним торжествам являлись обряды 8-го дня последнего месяца, которые восходили к обряду ла . Еще в VI в. н.э. в этот день устраивались ритуальные шествия, связанные с духами и приносились жертвы предкам и божеству домашнего очага. В древности новогодние празднества продолжались в течение всего первого месяца года, и еще в VI в. в последнюю ночь месяца древние китайцы совершали очистительный обряд, освещая факелами двор, чтобы изгнать злых духов. На рубеже нашего столетия праздник длился около полутора месяцев и даже более. Праздник Нового года являлся общим для всех слоев китайского общества. За неделю до Нового года, в 23-ий день 12 месяца совершался обряд проводов на Небо божества домашнего очага Цзаошэня (больше известного в народе под именами Цзаована или Цзаоцзюня) с докладом о всех делах происшедших в своем доме.
Весенние праздники
Весенние праздники китайцев были связаны с магией плодородия, а также происходила встреча живых с умершими предками. Уже в эпоху Чжоу центральное место в ряду весенних календарных праздников занимал праздник «Холодной пищи» (Ханьши) и «Чистого света» (Цинмин). Он имел вид известного у древних народов праздника Обновления огня . В эпоху Чжоу время наступления весны отмечалось зажжением нового огня с помощью зеркала, старый же огонь предварительно гасили, и в течение некоторого времени все ели холодную пищу. Зажжение нового огня было единственным большим праздником в году, дата которого высчитывалась по солнцу: его отмечали спустя 105 дней после зимнего солнцестояния (5 апреля по европейскому календарю). Со временем этот день получил название Цинмин. Празднества Холодной пищи первоначально были праздником любви, временем выбора жениха и невесты. Юноши и девушки в этот праздник качались на качелях, подвешенных к деревьям. К нашему времени они исчезли из быта китайцев. Теперь праздник Холодной пищи и Чистого света свелся исключительно к поминовению предков. Цинмин иногда называют теперь праздником подметания могил.
В дни праздника появлялись и «чужие духи». В этот день единственный раз в году к колодцам (напиться) приходили души женщин, умерших от родов. Приносились дары неупокоенным душам и душам «заброшенных могил». В древности верили в связь душ умерших и ивы. Побеги ивы прикрепляли к воротам дома и поклонялись предкам в том направлении, куда ветви указывали.
Праздник летнего солнцестояния (солнцеворота)
Праздник летнего солнцестояния (солнцеворота) приходится на пятый день пятого месяца по лунному календарю. Начало ян , достигнув предела, уступает развитию силы инь , темного, смертоносного начала. Этот праздник назывался еще праздником «истинной середины», или еще праздник Дуань , т.е. праздник Высшей точки ян. В этот день происходит свободная встреча земного и потустороннего, хтонического. Поэтому пятый месяц считается несчастливым. В древней книге «Ли цзи» (III в. до н.э.) пишется, что необходимо в течение 5 месяца поститься, не предпринимать никаких дел, никого не наказывать, не выходить из дома, не подниматься на холмы . Считалось, что ребенок, родившийся 5-го числа 5-го месяца, погубит своих родителей, браки, заключенные в 5-ом и 6-ом месяцах будут несчастливыми. В день летнего праздника духам выставлялись вино и мясо. Выставлялись также дары душам умерших. В качестве оберегов от потусторонних сил использовались амулеты. Например, обычай одевать в полдень 5-го дня 5-го месяца на руку или на грудь шелковые нити пяти цветов существует с глубокой древности. Духов отпугивали ветками персиков, ивы, листьями полыни, вывешивали также листья фигового дерева, чеснок. Носили их на себе и вывешивали на воротах дома. К воротам с внутренней стороны прикрепляли также свиток красной бумаги с заклятием. Верили, что травы в дни летнего солнцестояния обретают чудодейственные свойства. Вода также приобретала чудодейственные лечебные свойства. Воду после омовенья выливали на улицу – это называлось «спроваживать несчастья». Таким образом исцеление приписывались духам.
В литературе II в. до н.э. упоминается о «лодках-драконах» в празднике «Истинной середины». Считалось, что дракон является переносчиком душ умерших из загробного мира. Обряд «лодки-дракона», также как и обряд «зажжения огня», в древности считался как обряд встречи душ умерших. «Барабанный бой и огни факелов широко использовались как средство привлечения душ» . Но похоже, что древние китайцы привлекали и хтонических духов, чтобы, принося им жертвы, получить от них чудесные исцеления и др., в то же время оберегая себя от вреда с их стороны, а потом вообще спроваживая их. Это – экзорцизм древних.
Праздник начала осени
7-ой месяц по лунному календарю. Праздник первого урожая и женских ремесел. Также и праздник благодарения душ умерших за собранный урожай. Чествование душ умерших начиналось с первых чисел 7-го месяца. В течение всего 7-го месяца двери преисподней были открыты и ее обитатели могли выходить в мир. Этот “праздник мертвых” (Чжуньюань) появился позже. Первое упоминание о нем относится к VI в. н.э.
Осеннее равноденствие
Праздник Середины осени. Приходится на средний месяц осени, или 8-ой месяц по лунному календарю. Основной обряд приходился ровно на полнолуние, т.е. вечер 15-го дня. Поклонялись луне, приносились ей жертвы. Жертвы были самые разнообразные, но особенно свинина. Источники древности упоминают оргиастические игрища и пляски девушек-шаманок под луной. К празднику приурочивался «обряд перехода», инициации подростков, так как состояние транса, одержимости духом, необходимое в инициациях, связано со светом луны. Подносились жертвы духам и душам умерших предков. Верили, что в 8-ом месяце «раскрываются могилы». Верили в связь луны с браком. В ночь лунного праздника вымаливали счастливое замужество. Для праздника в целом характерно экстатическое общение с божествами (духами). Был обычай «восходить на высоты». И, конечно же, праздновался сбор урожая. В древних мифах госпожа луна перевоплощалась в трехпалую жабу. Связан с луной и заяц. Коленной чашечке зайца приписывались магические свойства.
Праздник двойной девятки
Последний осенний праздник в 9-ый день 9-го месяца (перед началом зимы). Как и для всех праздников осенне-зимнего сезона характерно «восходить на высоты». Участники восхождения пили опьяняющие напитки.
Календарные праздники – время общения китайцев с духами. Подношения духам предков поддерживают гармонию отношений между живыми и мёртвыми и обеспечивают семье благодеяния со стороны предков.
Обряд инвеституры и клятвы
Инвеститура (лат. investire «облачать») – юридический акт и церемония передачи вассалу феода , сана и др. в Западной Европе в эпоху феодализма. В древнем Китае аналогичный ритуал играл важнейшую роль в жизни государства, особенно в Чжоуском, императорском Китае. Все, кто имел право владеть уделом, проходили через священный обряд. Утверждение во владение уделом происходило в царском храме, т.е. храме вана или его предков. В ходе ритуала перечислялись заслуги умершего владельца и все его награды, вещи, земли, люди, во владение которыми вступал преемник. Этот обряд фиксировался на ритуальных бронзовых сосудах с надписями, сообщавшими о правах и владениях обладателя ритуального сосуда. Социальная причина древнекитайской инвеституры заключалась в надёжной гарантии преданности вассала сюзерену. Поэтому ритуал инвеституры был полностью погружён в тёмные глубины языческой религии с её формулами, жертвоприношениями и клятвой сюзерену, ради которой все это и делалось.
Все политические акты типа заключения союзов также обязательно сопровождалось ритуальными обрядами, жертвоприношениями и клятвами. Клятва, включенная в ритуальный обряд с жертвенным приношением богам, была центром политической процедуры, потому что служила её священной гарантией. Сила гарантии у клятвы заключалась, прежде всего, в магической силе языческого заклятия, магический характер которого явно просматривается в обряде смазывания губ и иных ритуальных предметов кровью жертвенного животного. Таинственная сила крови – «любимой пищи» языческих богов в том и заключалась, что китайские «боги» с необходимостью являлись на неё как, например, индийские – на жертвенный напиток из сомы. Клятва являлась обрядом экзорцизма. Если сравнить с языческой клятвой русских, то непременное касание ладонью Мать – сырой земли также имело характер контагиозного сообщения с таинственным духом земли. Потому и крепка языческая клятва, что она обернётся, будучи магическим заклятием, гибелью на стороне нарушителя. Затем и клянутся, для уверения другой стороны, наиболее дорогим для себя. Например, из Священного Писания мы узнаём, что евреи в зависимости от ситуации и уровня заклинаемых сторон клялись то жизнью царя, то храмом, то алтарём, жизнью какого-либо частного лица или скотом, или своей головой. Против языческой клятвы-заклинания говорит Христос: «не клянись ни небом…, ни землёю, ни Иерусалимом…, ни головою твоею не клянись…» (Мф. 5, 34-36). В переводе на действительность Древнего Китая, китайцы заклинали себя посредством того, кому они поклонялись в культе Неба и культе Земли, обрекая свои головы с необходимостью, свойственной магии, на погибель, если нарушат клятву-заклятие. В этом собственно состоит религиозный взгляд на древних китайцев с их клятвами в отличие от культурологического подхода. В религии верят, что заклятия сбываются, подобно приметам у тех, кто в них верит – в этом заинтересована, с религиозной точки зрения, некая духовная сущность, желающая переключить и удержать людей в язычестве. По сравнению с древним обычаем, пусть тех же китайцев, клятва разрешается в Священном Писании только как обет перед Всевышним выполнить её (у евреев), но так как обеты выполнять дело труднодоступное, Христос отменяет клятву частную во избежание греха, не задевая «клятву-присягу» общественную, беречь богом-спасаемое отечество, но и смысл она имеет только для верующего воинства и прочего верующего народа. В современных языческих культах клятва имеет также характер магического заклятия, нарушить которое безопасно для себя, с религиозной точки зрения верующего, можно только отдав себя под сакральную защиту Всевышнего Бога.
Китайский народ, избегнув монотеизма, наверное, сохранил в языческом архетипе верность клятве, верность слову. Если, конечно, у них не случилось как в Иудейской истории. В священные времена у евреев всякая клятва считалась священной, ибо призывался Господь в свидетели. Но в позднейшие времена Иудейские раввины уже учили, что если в какой-либо клятве не произнесено имя Божие, то она совсем не обязательна. Вследствие чего распространялись обманы и вероломство.
Религиозные основания полигамии
Начиная с неолита и даже в обществах с культом преимущественно мужских предков семейные отношения, как и все прочие, рассматривались с точки зрения существовавших тогда религиозных норм. С распадом родовых связей сказывались патриархальные тенденции культа предков. Цементирующая роль культа предков определила полигамный характер семьи, так как забота о мужском потомстве, по линии которого только и мог непрерывно поддерживаться семейный культ предков, требовала сыновей, причём в социально гарантирующем множестве. Поэтому глава семьи, в соответствии с его положением в обществе и состоянием, мог иметь гарем: главная жена, несколько подчиненных ей жён и наложницы. Например, в чжоуском Китае император должен был иметь главную жену-императрицу, трёх «второстепенных», девять «трёхстепенных» и двадцать семь «четверостепенных» жён и восемьдесят одну наложницу. В исламской традиции число жен определено пророком Мухаммедом.
Забота о культе предков и мощи клана, а не только чувственно – плотское разнообразие диктовала полигамию семьи. Наглядно поясняя, полигамия (гарем) с «предохранительными средствами» – образ полного непонимания социально-религиозного смысла полигамной семьи. Очевидно, этот смысл, эта цель оправдывали в историческом контексте неизбежные издержки полигамной семьи. А они велики: зависть, ревность, ненависть среди жен и наложниц в их стремлении получить благосклонность главы семьи. Все это затрудняет религиозные чувства в семье, делает невозможной общую семейную молитву, одним только этим обрекая женщин полигамной семьи на внешнюю, формальную религиозность. В одной из песен «Шицзин» есть слова: “Как о гареме нашем есть молва – её поведать я бы не могла. Когда б её поведать я могла – как было б много и стыда и зла”.
Практика сорората несколько смягчила недостатки полигамной семьи. Сорорат заключался в том, что вместе с официально просватанной невестой в дом мужа въезжали в качестве жен и наложниц её младшие сестры и другие младшие родственницы – все-таки не чужие.
Сорорат – характерная черта в древней традиции, признак продуманности полигамного устройства семьи. Но и он, конечно, не мог избавить её от враждебности, заложенной в самой природе её. Сорорат мог только смягчить отношения в полигамной семье в силу родственных чувств. Но родственные чувства не могут побороть ни любовные чувства к главе семьи, ни стремление к близости к нему из-за желания обеспечить волеизъявление главы именно к её сыну, а не другому, в части наследования. Это имеет особенное значение в условиях, когда не существовало обязательного майората, когда наследником назначался старший сын. Глава семьи мог назначить наследником любого из многих сыновей его.
Регламентированность числа жён и наложниц вызвана отнюдь не только материальными возможностями, как принято думать. Но поскольку регламентация, как явствует из исторических материалов, «привязана» к иерархии социальных рангов, то ясно, что для устойчивого порядка и покоя в обществе нижестоящие кланы не должны быть более многочисленными, с превосходящим числом мужчин-сыновей, чем вышестоящие в организации государства кланы. Отказаться от полигамии в условиях военизированного общества равносильно отказу от культа предков и в том смысле, что предки получат менее торжественные почести в случае снижения социального ранга клана или вообще останутся без них в случае уничтожения клана.
Полигамия в условиях семейно-кланового строя предъявила высокие требования к женщинам-членам полигамии. Вольное поведение жены или наложницы чревато появлением сыновей от представителей других кланов, что нарушало чёткое разделение по рангам, статусу в системе правления и служило поводом для смуты. Осознаётся или не осознаётся в минуту эмоциональности, но нарушение женщинами-членами полигамной семьи, строгих предписаний нравственности ведёт объективно к размыванию клана, мощь которого изначально служила благополучию семейного культа предков, ведёт к пресечению религиозных корней семьи. Пресловутое чувство собственности играет всего лишь сопутствующую роль в условиях кланового общества, изначально возникшего из культа предков и существующего благодаря ему. Поэтому правильная интерпретация древних свидетельств о фактах распущенности женщин в древности (например, эпизод в «Цзочжуань», записанный под 599 год до н.э.) заключается в понимании их как исключений из правила, связанных с пережитками в сознании образа родового допатриархального общества.
Клановая структура общества «заинтересована» в полигамном типе семьи именно из-за самосохранения. Всевозможные социально-нравственные доводы в пользу полигамной семьи не столько обосновывают её прямо, сколько затуманивают, скрывают социально-политическую значимость её, связанную с религиозным основанием в культе предков. Но и с «отсыханием» религиозного корня остаётся социально-политическая мотивация полигамии в современном клановом обществе.
Магия
В то время как среди иньско-чжоуской аристократии господствовали рациональные по форме ритуалы официального культа, в среде простого народа была сильно развита магия культов, связанных с насущными потребностями и задачами населения. Поскольку в древнем Китае великих богов не возникло, как и их служителей, то со всеми задачами обращались к миру духов и посредникам между духами и людьми-шаманам. Существовала техника различных в зависимости от целей магических ритуалов. Например, для перевоплощения духа в тело шамана использовался обряд ряжения в шкуры соответствующего животного. Так на осенних праздниках устраивались ритуальные пляски, во время которых шаманы обряжались в шкуры тигров и котов.
Магическую роль в культе плодородия земли выполняли китайские женщины-шаманки. Одной из этих ролей был обряд «выставления шаманок» с целью устранить засуху. Легенда повествует о том как в древнее время взошли одновременно десять солнц, иссушавших все живое, и тогда шаманка Нюй-чоу в тёмном платье была выставлена под палящее солнце и погибла. Она и не могла не погибнуть – её выставляли именно с этой целью на такое время, чтобы ей погибнуть. Отсюда и тёмное платье, а то и выводили их в поле голыми. Это был ритуал чжи – воплощение демона засухи хань-бо , имевшего женскую природу. Поэтому ритуал этот исполняли именно женщины-шаманки.
Шаманы умели вселять в себя, воплощать в себе, духов. Так что в теле женщины-шаманки под убийственно-мучительные лучи солнца выставлялся демон засухи. Этот экзорцизм напоминает африканского фетиша, в которого вбивали гвозди, до тех пор, пока он не исполнит желаемое. В данном случае – «фетиш» живой, и он мучился до тех пор, пока засуха не отступит. Если этого не происходило, сколько бы живая шаманка не стояла в поле под солнцем, то оставалось последнее средство – сжечь воплощённого демона, что и делали. Самоотверженные шаманки шли на самосожжение. Если результат все равно не достигался, засуха не отступала, то это значило, что шаманка не имела силы воплотить в себе демона засухи хань-бо . Толкование ритуала «выставление шаманки» как принесения жертвы демону приводит к тому, что демон – садист и ему нравится медленное мучительное умирание жертвы под лучами солнца. Иньская традиция выставления шаманок была в эпоху Чжоу возведена в централизованно регулируемый ритуал в случае всеобщей засухи. Существовали особые чиновники чжибоши , которые проводили церемонию выставления шаманок в случае засухи. Ритуальное самосожжение шаманок практиковалось и позже, в эпоху Хань. Начиная с эпохи Хань, женскую эту функцию самосожжения для изгнания демона засухи пытались перенять мужчины. Ещё в конце I века н.э. засвидетельствованы такие попытки. Но для мужчины это сложнее, так как необходим был дополнительный ритуал трансвестизма.
В иньском Китае по традиции, ведущей к матриархату, главенствующую роль в сфере магии играли женщины-шаманки. Только с Чжоу появился термин нань-у («мужчина-шаман»). В Чжоу уже существовало разделение: женщины-шаманки исполняли ритуал чжи , мужчины-шаманы изгоняли духов болезней. В случае траура для обряда правителя (вана) приглашались мужчины-шаманы, а для обряда супруги вана – женщины-шаманки. Уже в самое древнее время, как свидетельствуют сохранившиеся изображения, магический смысл придавался китайцами слиянию мужского и женского организмов. Эта эротическая магия уходит в глубину тотемических времён. Впоследствии этот вид магии стал теоретически осмысливаться с появлением в позднее чжоуское время концепции инь-ян , пока, наконец, не занял выдающееся значение в догматах и культовых ритуалах даосско-буддийских сект в форме тантризма.
Мантика
Как говорилось, мантика в Инь играла ведущую роль в государственных и общественных делах. Позже В Чжоу роль мантики стала ослабевать на государственно – общественном уровне в сложном устройстве этно – гетерогенной большой империи. Но в сфере частной жизни мантика срослась с магией и заполнила все аспекты жизнедеятельности так, что составила специфику китайского образа жизни, в отличие от «выставления шаманок», присущего многим древним религиозным культурам, например в Месопотамии.
Уже в самые древние времена в Китае широко было распространено толкование снов, об этом свидетельствуют песни «Шицзин». К концу Чжоу гаданием в древнем Китае занимались многие тысячи специалистов, развивших самые разнообразные виды применения. В Чжоу большое распространение получила геомантия (фэн-шуй) – учение (и соответствующая практика) о правильном выборе места для строительства, сооружения будь-то дом, храм или гробница, место упокоения. В начале Чжоу уже нельзя было выбрать место для погребения простых ли смертных, знатных ли аристократов без гадания. Простые люди должны были погребаться на равнинных местах, знатные на холмах, а императоры на вершинах гор. Иерархия мест захоронения соответствовала иерархии уровней существования душ после смерти. В самое древнее время полагали, что простые люди не имели разумной души Хунь , а имели только душу По , которая и уходила в подземное царство теней. В то время как душа Хунь превращалась в дух.
Обряд фэн-шуй определял конкретно священную гору для захоронений. Если даже над гробницей императора просто возводился искусственный холм, то все равно место и сам холм определялись геомантом. Без помощи геоманта в Китае с эпохи Чжоу не возводилась ни одна существенная постройка. Совершался обряд гадания и геомант выносил своё решение на основе древних гадательных книг, в первую очередь «Ицзин». Геомантической регламентации подлежало буквально всё: размер сооружения, форма, ориентация, планировка, день начала строительства и т.д. Развитый геомантический культ присутствует уже в начале Чжоу.
Мантика применялась в свадебных делах. Перед заключением брака совершался мантический обряд со стороны жениха («Шицзин»). Гадание помогало также, когда не было известно родовое имя наложницы. Поскольку в Китае с глубокой древности и до наших дней браки между однофамильцами строго запрещались (в соответствии с правилом родовой экзогамии), возможность брака в случае родовой неопределённости может решить только обряд гадания. Обряд гадания пронизывал все части свадебного ритуала.
Способов гадания было много. Но самые авторитетные, специфически китайские способы – это гадание на панцирях черепах и позднее на стеблях тысячелистника. Гадание на панцирях черепах кратко описано в разделе «религия в эпоху Шан». Гадание на стеблях тысячелистника преобразовалось в гадание на палочках (палочки вместо стебля). Опишем вкратце процедуру гадания на стеблях тысячелистника (палочках).
Из пучка в 50 стеблей отнимали один, оставшиеся непроизвольным движением руки разделяли на две части. Два полученных пучка брали в руки. Затем из пучка в правой руке вынимали один стебель и вставляли его между мизинцем и безымянным пальцем левой руки. Из левой руки вынимали по четыре стебля до тех пор, пока в ней не оставалось меньше четырёх стеблей. Затем ту же операцию проделывали со стеблями правой руки. В итоге на обеих руках должно было остаться пять или девять стеблей. Так получали первую «перемену». В дальнейшем работали с оставшимися 40 или 44 стеблями, получая в итоге 8 или 4 стебля, определявшие значение второй «перемены». Три «перемены» составляли одну черту гексаграммы. Полученные в результате гадания 9 и 8 считаются большими числами, а 5 и 4 – малые числа. Если в результате трёх перемен получено два больших и одно малое число, (например: 9,8,4; 5,8,8), этот уровень записывается непрерывной чертой. Два малых и одно большое число дают уровень, который обозначается прерывистой линией. Три малых числа дают следующий уровень, а три больших – другой уровень. Чтобы построить шестичленную целую гексаграмму, подобную процедуру повторяют шесть раз. Каждый шаг в процедуре имеет строго определённое символическое значение. Случайным считается только первое деление пучка на две части непроизвольным движением руки – в этот момент открывается связь с космосом.
Колдовство в Древнем Китае
В древнем Китае существовали мужчины и женщины, умевшие «призывать и заклинать гуй и шэнь », а затем «использовать их». Воздействие на добрых духов и божеств – «религиозная магия», иначе белая магия, – это деятельность священнослужителей. Использование духов для нанесения вреда людям – это «чёрная магия», «ведьмино искусство». В китайских источниках не найдено ни единого высказанного сомнения, неверия в реальность колдовства и действенность его последствий.
Практиковать колдовство в Китае мог каждый, кто обладал волей и знаниями. Но уже в незапамятные времена чёрная магия считалась страшным преступлением, наказуемым смертью наряду с теми, кто «создаёт еретическую музыку, официальные одежды, отличные от предписанных, странные изобретения и странные инструменты, сбивающие с толку народ». «Виновные в неестественном поведении, произносящие еретические речи и тем самым порождающие споры, постигшие порочное и ставшие знатоками в нем, следующие неправильному и пропитанные им – все они подлежат смерти». «Таким же должно быть наказание и для тех, кто сеет сомнения среди людей, неправильно используя гуй и шэнь» .
Колдовство при помощи рептилий и насекомых
С древнейших времён китайские колдуны и колдуньи использовали в своих чёрных целях гу . «В пятый день луны (самое жаркое время года) собирают всевозможных рептилий и насекомых, не больших, чем змеи, и не меньших, чем вши, и помещают их в сосуд, чтобы они пожирали друг друга; последнюю тварь, оставшуюся живой сохраняют и выпускают на людей, чтобы она убивала их. Если выживает змея, они называют её змеёй – гу ; если выживет вошь, они называют её вошью – гу; она пожирает внутренности своих жертв и все они погибают».
Есть также «летучие яды» Один называется «высасывающий жизнь», а другой – «золотая гусеница». «Летучий яд» попадает в пищу и питьё. Когда же еда попадает в желудок, призрак оживает внутри человека и раздувает его, пока он не лопается и не умирает. «Золотая гусеница» – это гусеница золотого цвета, которая кормится шёлком. Она может привлекать к человеку состояние своих жертв и тем самым сделать его богатым. Если собрать за «золотой гусеницей» ее помет, высушить его и измельчить, то небольшое количество порошка, положенного в еду или питье, убьет того, кто съест это; тогда гусеница сможет взять то, что пожелает и будет носить то, чем прежде владели жертвы. Чтобы принудить насекомое к подчинению, на его воздействуют посредством заклинаний и прочих колдовских практик.
Гу подразумевает действие потусторонних существ, или призраков, которые, меняя собственную форму, легко превращаются в самых различных существ, и их жертвы не в состоянии догадаться о их подлинном облике.
Колдовство с использованием человеческой души
Колдун приобретает человеческую душу или даже часть ее посредством присвоения определенных частей человеческого тела, особенно тех органов, что наиболее богаты духовной или жизненной силой. Потом создается искусственная фигура человека, чтобы душа могла вселиться в нее, и колдун полностью подчиняет ее при помощи магических формул, заклинаний. В результате чего созданное существо покорно и слепо исполняет все, что ему велят. «Для этой цели чаще всего вырезают внутренности, у беременной женщины – плод, а у невинной, незамужней девушки – девственную плеву или еще что-нибудь в таком духе». «Либо крадут для этих целей у людей глаза и уши, либо отрубают руки и ноги; потом делают статую человека из дерева или глины и, положив ее на землю, совершают над ней колдовские практики, чтобы заставить ее ожить. Другие узнают год, месяц и час рождения человека и заманивают его в горный лес, чтобы лишить его жизненной ци и заполучить обе души (хунь и по ) для того, чтобы сделать своими слугами-призраками».
Кости мертвецов использовались для колдовского искусства. Колдуньи собирают в могилах кости детей, и потом призывают их души в свои жилища, взывают к духу ребенка умертвить какого-нибудь человека. Причем перетирают кости этого ребенка в порошок и подсыпают порошок тому человеку.
Колдовство посредством душ предметов
Безжизненные предметы на самом деле, по верованию китайцев, одушевлены, особенно если они обладают человеческой или подобной формой. Искусство колдовства с их помощью может практиковать каждый. Требуется лишь спрятать в доме жертвы либо поблизости от нее какой-нибудь образ или любую вещь с тем, чтобы заключенная в ней душа предмета начала действовать. Обладающими черной силой могут быть статуи. Это могли быть изображения жертвы, как например, было в случае с китайскими императорами. Была в китайской практике и деревянная фигурка ребенка в красной одежде, с красной ленточкой вокруг шеи, за которую он тянул обеими руками, словно хотел задушить себя. Её нашли в медном тазу с водой под лавкой в доме заболевшего ребёнка.
Каменщики и плотники, спрятав в стене, под полом, на стропилах маленькую фигурку из дерева или извести, наводняли дом всевозможными призраками.
Чёрная магия использует фрагменты человеческой кости, ибо останки человеческие воодушевлены в высшей степени.
Чтобы души животных служили колдунам, использовали кость кота, гуся, собаки или курицы.
Прятали в свадебном покрывале две маленькие, едва заметные куколки или даже просто заплетали несколько клочков ткани в подобие изображения человека, и с того момента, как молодые взойдут на брачное ложе, между ними возникают ссоры и разлад.
Подкладывали в могилу предков другого человека кусок персикового дерева с тем, чтобы нарушать её фэньшуй и подорвать процветание рода, ибо душа предка, пребывающая в могиле, потеряет покой, и не будет защищать потомков. В Европе в могилу подкладывали свинцовые пластинки с надписями.
Другие способы колдовства
В древнем Китае были «похитители душ», которые похищали души спящих здоровых людей и помещали их в тела больных, от чего те выздоравливали. Для этого колдун вывешивал над алтарём несколько десятков шэнь и гуй и одетый в женское платье, исполнял танец ган и бормотал заклинания, сопровождая их ударами в гонг и барабан. Когда наступала ночь, он делал светильник из промасленной бумаги, выходил в поле и неотчетливым голосом звал душу. Душа крепко спящего соседа повиновалась и приходила к нему.
Отнять душу у живого человека можно было и другими способами. Так, раскрашивали или замазывали чёрным лицо спящего, и блуждающая душа, вернувшись, не узнавала своего владельца.
Колдун размещал подле кровати спящего человека жертвенную утварь, душа принимала жертвы за погребальные, решала, что человек умер и уходила, вызвав настоящую смерть.
Колдовство в Древнем Китае являлось общим достоянием религии как низших, так и высших слоёв, как народа, так и знати.
Демонология
Вера в духов и соответствующий этой вере культ являются самым архаическим пластом китайской религии, одинаково свойственным простому народу и императорскому двору, в самое древнее время и в позднейшие времена. Центральная доктрина всей китайской космологии, философии, психологии, теологии и демонологии заключается в том именно, что шэнь составляют ян , а гуй составляют инь . Гуй в древнекитайской мифологии душа (дух) умершего. С распространением буддизма «гуй» стало общим названием демонов и обитателей ада. Различались гуй утопленника (шуйциньгуй), повесившегося (дяоцзингуй); съеденного тигром, который ходит с тигром, пока тот не съест другого (лаохугуй); на реке заманивающий людей в лодку (чжуганьгуй); огненный (хогуй); волосатый (маогуй), поджидающий свою жертву (чаще всего детей) на перекрестке; голодный, насылающий болезни, чтобы есть еду за больных (эгуй); умершего в тюрьме от голода (баньфангуй) и т.п. В большинстве случаев, однако, гуй – это неупокоенная душа умершего насильственной смертью или самоубийцы, не захороненных на родовом кладбище. Считалось, что гуй боится крика, меча, которым зарубили много людей (такой меч клали в постель больному или вешали с календарем в свадебном паланкине), боится плевка, мочи, тростника (его привязывали к постели больного и к телу невесты, едущей в дом мужа), боится персикового дерева (веткой персика шаманы отгоняли болезнь), различных амулетов. Гуй изображались обычно с остроконечной головой.
Шэнь в древнекитайской мифологии соответствует духам, противопоставляемым злым духам – гуй . Существовали жертвоприношения небесным духам: тянь-шэнь . Небесные духи ассоциировались с У ди («пять небесных государей»). 1. Владыка Востока Цан-ди («зеленый государь»), т.е. дух по имени Лин-Вэй-ян, воплощением которого считается цин-лун («зеленый дракон») – символ востока. 2. Владыка юга – Чи-ди («красный государь»), т.е. дух по имени Чи-бяо-ну («красное пламя»), воплощением которого считается Чжу-цяо («красная птица») – символ юга. 3. Владыка центра Хуан-ди («желтый государь»), т.е. дух по имени Хань-шу-ню («заглотивший стержень»), воплощением которого считается единорог цилинь – символ центра. 4. Владыка запада – Бай-ди («белый государь»), т.е. дух по имени Чжао-цзюй («призывающий и отталкивающий»?), воплощением которого считается Бай-ху («белый тигр»). 5. Владыка севера Хэй-ди («черный государь»), т.е. дух по имени Се-гуан-цзи («запись гармонии и света»?), воплощением которого считается сюань-у (черепаха, перевитая змеей). У-ди употребляется как обозначение безличностных, абстрактных, духов пяти стихий: дерево, огонь, земля, металл, вода. На земле этим пяти стихиям соответствует у-шэнь («пять духов») .
Если ян и инь конституируют Дао – порядок природы, то шэнь и гуй являются теми силами посредством которых Дао функционирует. Все действия, противоречащие Дао – «неестественные, неправильные» –, обозначаются как се и инь . Инь символизирует «избыточность, преступание пределов».
Противоречащие естественному порядку поступки, которые есть се и инь , могут совершать и духи. Если они исходят от людей, то каждый человек обязан бороться с ними, искоренять их. Естественная обязанность правителей и чиновников в том, чтобы покончить с ними даже в речах и мыслях.
Если же такие действия совершают духи, то от них следует защищаться с помощью добрых духов и божеств, заклинаниями, или собственными силами посредством искусных уловок.
Гуй ци – это «действия призраков». Се – «призрак, «призрачный». Деятельность духов также именуется суй . Все «зловещее, неблагоприятное» обозначалось словом сюн . Противостоит ему слово цзи – «счастье», которым одаривают добрые духи шэнь и божества, особенно в качестве вознаграждения за приносимые им жертвы. Вредное и пагубное действие призраков нередко выражается иероглифом яо . Но ни одно слово в сходном значении не встречается так же часто, как се .
Упоминаются иногда и «Небесные несчастья» (тянь-цзай) или «несчастья, ниспосланные (цзянь) Небом», т.е. бедствия насылаемые высшей природной силой через духов.
Поразительна вездесущность и множественность призраков в древнекитайской религии. И это следует помнить, потому что, как пишут классики религиоведения, «настоящее китайцев практически есть их прошлое, а их прошлое есть их настоящее».
Призраки гор и лесов
Куй – к этому классу принадлежат одноногие чудовища с человеческими лицами. Упоминается, в частности «Шуцзином». Ван-лян . Это горные духи (цзин), которые подражая человеческому голосу сбивают с толку людей. Ван-лян, по мнению китайских специалистов, идентичны духам, которых во время погребения изгоняют из могил переодетые заклинатели.
Лицом похожи на людей, а телом на обезьян, и умеют говорить. «Горные сяо встречаются … повсюду. У них одна нога, вывернутая в обратную сторону, так что всего конечностей у них три. Их самки любят раскрашивать себя красной косметикой…». Горные сяо ростом в один чжан (десять футов) – великаны. Ловят лягушек, крабов, жарят их на кострах людей и поедают. Если люди нападают на них, они насылают на людей лихорадку. Поскольку сяо не что иное, как гуй и мэй, они распространены повсеместно. Боятся они только треска лопающегося в огне бамбука. В горах обитает множество других духов. В больших горах обитают большие духи, в маленьких малые. Хотя они наделялись полузвериным обликом, они никогда не утрачивали человеческих черт, китайцы были убеждены, что они произошли от людей (умерших). Если в горы придет человек, не знающий приемов как защититься от них, ему не миновать вреда или гибели. Он обязательно заболеет, будет ранен, или увидит огни и тени, или почувствует странный запах, или упадет дерево при полном отсутствии ветра, или бросаются в пропасть, потеряв разум и т.д. Совершать путешествие в горы можно только при крайней необходимости, в третьем либо девятом месяце, ибо в эти месяцы горы доступны в благоприятный день и час. Перед этим следует поститься в течение семи дней и воздерживаться от всего низкого.
Интересно, что «горы порождают сяо-ян (сов и коз?)».
Призраки воды
Как и горные демоны, наделялись антропоморфными чертами. Шуй гуй , водяные духи, – это духи утонувших людей. Они могут освободиться, но только в том случае, если предоставят замену. Часто люди не желают спасать утопающего и вообще любого человека, жизни которого угрожает опасность, из опасения, что дух погибшего человека, жаждущего отыскать себе замену, будет потом преследовать того человека, чье сострадание обрекло на дальнейшее подводное рабство. Водные духи – странные существа, гоняющиеся за человеческими жизнями.
Демоны моря
Дао няо по – дух женщины, жены моряка, утопившейся, так как он жестоко с ней обращался. Хай хэшан , «морской монах» (голова как у буддийского монаха). Как для изгнания демона-женщины, так и для изгнания других морских демонов на каждый джонке есть человек специально взятый для исполнения танца изгнания демона. Таких танцоров спасающих корабль китайцы называют bu tik kho, в хорошую погоду они делают обычную работу моряка. Этот действенный танец требует подготовки и тренировки, ибо, если он не будет исполнен должным образом, он не принесет пользы. Матрос, осваивающий его, получает дополнительное жалование.
Демоны земли. Фэнь-ян
Их представляли в облике барана или козы. Конфуций как-то сказал: “Жизненная сила воды – это яшма, жизненная сила земли – это баран, поэтому печенка у него должна быть из земли”. Земля у древних – одна из четырех стихий (огонь, вода, воздух, земля). Баран у древних ассоциировался с могилой, есть сведения, что в третьем столетии люди считали, что бараны и козы пожирают погребенных . «Фэнь-ян» (демон) может быть переведен как «баран из могилы». Существа фэнь-ян не различаются по половому признаку.
“Духи, живущие в земле, не любят, чтобы землю тревожили и вскапывали. Лучше выбрать благоприятные дни для того, чтобы рыть канавы и вспахивать поля” («Лунь хэн», гл. 24). Когда кто-нибудь рыл землю, духи обязательно мстили ему. Этих духов именуют ди шэн и ту шэн – «духи земли и почвы». В древние времена считалось, что они обитают также в объектах, связанных с землей, таких, как жилища людей, полуразрушенные здания, углы и укромные закоулки. Подобные представления сохраняются в Китае и по настоящее время, являются составной частью народной религии. Духов ту шэн называют тай шэн еще «духи плода». Их проклятие может простираться и на уже родившихся младенцев, поскольку они, как и растения, зависят в своем росте от дающей жизнь земли. Пишется, что беременная женщина «не может присутствовать при начале любых работ, связанных с ремонтом или сооружением зданий или вскапыванием земли». «Ремонт в доме соседа или своем собственном, шевеление земли вредят ци младенца, разрушают его тело и даже угрожают жизни. Женщины ожидающие ребенка, ни в коем случае не должны смотреть на ремонтные работы, на то, как стучат и колотят по чему бы то ни было, и на то, как роют землю; им надлежит оберегать себя от подобных зрелищ». Опасно вбивать в стену гвоздь, поскольку можно попасть в живущего в стене духа земли, и тогда ребенок родится калекой или слепым на один глаз. Перед разрешением от бремени в доме ни в коем случае нельзя передвигать тяжелые предметы, поскольку духи земли любят поселяться в таких вещах, которые по причине их тяжести редко переставляют. Тай шэнь насылают судороги, беспокойство и прочие болезненные проявления, которым подвержены маленькие дети.
Существ, подобно гномам, стерегущих клады, в китайской демонологии мало. Есть описание так называемых «небесных косуль» («небесные кабарги»). Это демоны-трупы, цзян ши . В них превращаются люди, которые не могут выйти из обрушившихся шахт. Если в течение десяти или даже ста лет они кормятся дыханием земли и металлов, их тела не разлагаются. И хотя они вроде бы не мертвы, их материальная субстанция мертва. Если цзян ши много, людям в шахте ни за что не спастись.
О духах земли пишется в «Чжоу ли»: “Во время летнего солнцестояния главы родов взывают к духам земли …, дабы отвратить от государства несчастье и гибель”. Как видим, дни календарных языческих праздников нельзя редуцировать к значению солярных культов, они имеют и ярко выраженный хтонический аспект, обращение к духам, демонам земли.
Демоны-животные
Кроме того, что люди могут принимать облик зверей как при жизни, так и после смерти, животные могут превращаться в людей, при чем только в телесном смысле, никакого «перерождения души» при этом не происходит. Такие призраки животные ничем не отличаются от обычных зверей, за исключением разве что явной агрессивности и злобности, благодаря которым и становятся причастными к царству демонов. Не имея человеческой души, телесно они вполне подходят для роли тотемного животного – тотема.
Душа умершего животного может принимать форму, вид этого животного, при этом бывает, конечно, неуловима для охотников и зверей.
Души млекопитающих, птиц, рыб, и даже насекомых переселяются в людей, навлекая тем самым на них болезни или сумасшествие. Кроме того, души зверей покидают телесную оболочку и тревожат покой домов и деревень. Старые животные в первую очередь могут стать демонами в человеческом обличьи. Подобные взгляды коснулись практически всех животных, игравших какую-либо роль в жизни китайцев. Мировоззренческим истоком такого убеждения является концепция ян и инь , согласно которой тело и душа у зверей и у людей скроены из тех же начал ян и инь , из которых состоит весь космос.
Демоны-тигры
В Китае наиболее жестких и коварных представителей тигров зачисляют в людоедов. Однако, китайцы объясняют не тем, что тигр, однажды попробовав человеческую плоть, не может уже остановиться, а тем, что к поиску очередной жертвы тигра побуждает дух последней съеденной им жертвы. Человеческая душа, которая влечёт хищника-людоеда в поисках новой добычи, называется чан-гуй, «призрак того, кто лежит под землёй», т.е. жертвы. «Когда тигр убивает человека – он в силах заставить тело встать и сбросить одежду, после чего пожирает его» («Ю ян цза изу»). Чан-гуй может освободиться только в том случае, если найдёт тигру замену.
Оборотни-волки
Помимо того, что волки – оборотни-людоеды, китайцы верят, что волк может превращаться в красивую девушку и выходить замуж за людей, что, как правило, плохо кончается.
Оборотни-собаки
Очень редко собаки выступают в качестве оборотней, но есть несколько подобных свидетельств. С теми же самыми дьявольскими намерениями, что и волки, собаки принимают облик человека для того, чтобы удовлетворить свою сексуальную похоть со служанками и женами. Чтобы отличить демона от настоящего мужа, устраивали проверку с помощью крови.
Кроме того, повсюду в Китае есть вера в собаку – оборотня тянь-гоу «Небесная собака», кровожадный монстр-людоед, пожирающий печёнку и кровь людей. В Японии дело обстоит точно так же. В китайских календарях Небесная собака изображается демоном, рыскающим в различных сторонах света в зависимости от времени года, дней солнцестояния и равноденствия.
Оборотни-лисицы
Оборотни-лисицы вызывали разные болезни. Связаны с луной, превращали людей в безумцев-лунатиков. Под человеческим обличьем выходили замуж, а также вступали в сношения с девушками, которые, по преданию, беременели. Согласно древним поверьям лисица способна вызвать огонь, ударяя хвостом, является поджигательницей.
Лисиц в Китае всегда жестоко преследовали, выкуривали вместе со всем потомством из норы, чтобы потом сжечь. Способность лисиц превращаться в людей объяснялась тем, что лисицы, проникая в старые могилы и гробницы, соприкасаются там с телами умерших. А также тем, что проглатывали амулеты или произносили заклинания.
Домашние животные в демонологии
Историй об оборотнях-кошках в китайской литературе сравнительно немного. Но китайцы издревле верили в существование ведьм, использующих в своих целях оборотней-кошек. Верили, что после смерти некоторые люди способны превращаться в кошек и мстить тем, кто преследовал их при жизни.
Лошадь также, в повествованиях, может быть призраком неописуемой наружности.
Китайцы верили в способность ослов принимать самые невероятные формы и преследовать людей.
Призраки-козлы и призраки-бараны , согласно древнекитайским представлениям, принадлежат демонам, населяющим землю, и называются фэнь-янь. Повествуется о козле-призраке высоких гор, пьяном от вина.
Свиньи в китайской демонологии наделяются теми же чертами, что и лисицы с собаками. Самые злобные и хитрые особи могут превращаться в женщин и очаровывать мужской пол. В одной из историй повествуется о Ли Фэнь, который однажды в день полнолуния расхаживал при свете луны по дворику своей горной обители и играл на лютне. Ворота открыла девушка несравненной красоты. Они опустили занавески. Наутро проснулись с криками петуха. В конце концов она оказалась в виде свиньи, уставившейся на Ли Фэня злобным взглядом.
Корова также, в одной их историй, превратилась в призрака. Крестьянин схоронил старую корову, дождавшись её естественной смерти. На следующую ночь она явилась к воротам его дома. Китайцы верили, что домашние животные могут превращаться в призраков, если только тела их не истлели.
Таким образом, священные животные (кошки, козлы, бараны, лошади, коровы и др.), символизировавшие богов в Египте, у кельтов, германцев и в других религиях Европы, в Древнем Китае разделили участь демонов-призраков.
О вере в духов и их культе в древнем Китае подробно можно ознакомиться в книге Я.Я.М. де Гроот «Демонология древнего Китая» и в книге знаменитого литератора Гань Бао «Записки о поисках духов» – одного из древнейших и наиболее известных памятников китайской литературы III-IV веков н.э., где собраны предания со времён начала Чжоу.
Ритуальная символика
В древнекитайской религии ритуальная символика занимала, как и в других религиях, важное место, но характер ритуальной символики в Древнем Китае заметно отличался от религий других народов. В ритуальной иконографии преобладали не персонифицированные божества, а более или менее абстрактные символы, что было связано с отсутствием в древнекитайской религии антропо- и зооморфных богов, как это было, например, в Египте, Двуречье, Риме, Греции, Индии. Китайцы поклонялись силам природы самим по себе без их воплощения в форме животного или человека. Поэтому абстрактная символика играла центральную роль в иконографии древних китайцев. Как и на неолитической керамике, геометрические орнаменты на бронзовых сосудах (треугольники, ромбы, круги, спирали, зигзаги, меандры и т.п.) символизировали различные силы природы – солнце, облака, дождь, гром. В рамках ритуального орнамента находили свое место все божества и духи в верованиях древних китайцев.
Небо и Земля, которые в Китае уже по крайней мере с Чжоу считались, олицетворением мужского и женского начал (ян и инь ), имели соответствующее отражение в ритуальной символике. Символом Неба были кольца и диски из нефрита , символом Земли – так называемый цзун . Цзун изготовлялся из нефрита и состоял из двух частей – толстой, квадратной пластинки с цилиндрическим отверстием посередине и цилиндрической палочки, вставлявшейся в это отверстие. Семантика символа, считается, недвусмысленна: отражает идею оплодотворения как соединение сил ян и инь , т.е. в конечном счете Неба и Земли. Существует разночтение в понимании обеих частей цзун. Но можно отметить, что квадратная форма пластинки вполне определенно перекликается с традиционным символом земли в виде квадрата .
Итак, даже наиболее значительные из числа древнекитайских божеств – Земля и Небо – в ритуальной иконографии отображались в виде абстрактных символов, выражавших лишь идею, связанную с культовым отношением Неба и Земли.
Архаическая космология и начало философии
Основа древнекитайской мифологии и натурфилософии – деление на темное начало инь и противоположное начало ян . Первоначально инь означало, видимо, теневой (северный) склон горы. Впоследствии в связи с развитием бинарной классификации инь стало символом женского начала, севера, тьмы, смерти, луны, четных чисел и т.п. Ян первоначально означал, видимо, светлый, южный склон горы. Затем стал символизировать мужское начало, юг, свет, жизнь, небо, солнце, нечетные числа и т.п. Китайцы стали рассматривать небо как воплощение ян, а землю как воплощение инь не позднее, чем с эпохи Чжоу. Весь процесс мира рассматривался китайцами как процесс взаимодействия (но не противоборства!) инь и ян, которые стремятся друг у другу. Кульминацией считается полное слияние земли и неба. Дуализм инь и ян широко использовался при гаданиях, предзнаменованиях, а также для классификации духов.
Концепция у-син
Представление о взаимодействии и взаимопроникновении пяти основных первоэлементов, первосубстанций огонь-вода-земля-металл-дерево.
Обе концепции (ян-инь и у-син) приписывались китайскому мудрецу Цзоу-Яню (не раньше IV в. до н.э. и не позднее чжоуского Китая).
Концепция Дао
Параллельно с у-син и инь-ян стала разрабатываться концепция Дао . Дао как всеобщий Закон; Высшая Истина и Справедливость. Причем вначале Дао принималось просто как социально-этическая категория и только позже как метафизический Высший абсолют близкий древнеиндийскому Брахману.
Примечания
Эти кости были обнаружены в 1889г. в одной из китайских аптек, где они продавались как «зубы дракона».
Хранится в парижском музее Чернуччи.
Аньян – город в провинции Хэнань, близ которого раскопано городище, служившее столицей царства Шан.
С течением тысячелетий, когда демократические чувства появились и в Китае, на «священной» горе стали хоронить и обычных китайцев.
Подробно о колдовстве в Древнем Китае смотри книгу выдающегося голландского синолога Я.Я.М.Де Гроот «Демонология древнего Китая». СПб., 2000 год.
В средневековых текстах можно найти рассуждения о наличии шэнь как «жизненной силы» в каждом из внутренних органов человека, особо в сердце, шэнь которого в виде красной птицы (чжу-няо).
Два других названия демонов-некрофагов: ао и вэй . Люди с незапамятных времен стремились охранить и уберечь покойников в их усыпальницах.
С другой стороны, исследователи фиксируют, что символом мужского начала служит фаллический столб, чжу .
Квадратный алтарь шэ .
Литература
- История Древнего Востока. Под ред. В.И. Кузищина. Изд. 3-е. М., 2003.
- Васильев Л.С. История Востока: В 2-х т. М., 1993.
- Васильев Л.С. История религий Востока. М., 2004.
- Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. М., 2001.
- Д.П. Шантепи де ля Соссей. Иллюстрированная история религий. В 2-х т. Т.1. М., 1995.
- Алексеев В.М. В старом Китае. М., 1958.
- Антология мировой философии: Древний Восток. Мн., М., 2001.
- Антология древнекитайской философии. Т. 1-2. М., 1972-1973.
- Антология китайской поэзии. М., 1975. Т.1.
- Бамбуковые страницы: Антология древнекитайской литературы. М., 1994.
- Баранов И.Г. Китайский Новый год. Харбин, 1927.
- Бодде Д. Мифы древнего Китая // Мифологии древнего мира. М., 1977.
- Васильев Л.С. Генезис древнекитайской бронзы и этнокультурные связи Инь. М., 1964.
- Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской цивилизации. М., 1983.
- Вильгельм Рихард, Вильгельм Гельмут. Понимание «И-Цзин». М., 2003.
- Гань Бао. Записки о поисках духов. СПб., 2004.
- Георгиевский С. Мифические воззрения и мифы китайцев. СПб., 1892.
- Глаголев С.С. Религии Китая. М., 1901.
- Го Мо-жо. Бронзовый век. М., 1959.
- Го Мо-жо. Эпоха рабовладельческого строя. М., 1956.
- Де Гроот. Демонология Древнего Китая. СПб., 2000.
- Древнекитайская философия эпохи Хань: Антология. М., 1990.
- Древние культуры Китая: палеолит, неолит и эпоха металла. Новосибирск, 1985.
- Древние цивилизации: От Египта до Китая [Избранные статьи, опубликованные в журнале «Вестник древней истории в 1937-1997 гг.]. М., 1997.
- Зыбина А. Взгляд на значение женщины в исторической жизни народов. Ч. 1 Китай, М., 1870.
- И-цзин. Древнекитайская книга перемен. М., 2003.
- Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии: Годовой цикл. М., 1989.
- Календарные обычаи народов Восточной Азии: Новый год. М., 1985.
- Каталог гор и морей (Шань хай цзин). М., 1977.
- Китай: история, культура и историография. М., 1977.
- Крюков М.В., Софронов М.В., Чебоксаров Н.Н. Древние китайцы в эпоху централизованных империй. М., 1983.
- Кучера С. Древнейшая и древняя истории Китая: Древнекаменный век. М., 1996.
- Кучера С. Китайская археология. М., 1977.
- Лисевич И.С. Моделирование мира в китайской мифологии и учение о пяти первоэлементах – «Теоретические проблемы восточных литератур». М., 1969.
- Литература Древнего Востока: Иран, Индия, Китай. Тексты. М., 1984.
- Литература Древнего Китая. М., 1969.
- Малявин В.В. Китайская цивилизация. М., 2003.
- Мифы народов мира: Энциклопедия. В 2-х т. Т.1. М., 1994.
- Мудрость китайского быта. М., 2003.
- Мюллер М. Религии Китая. СПб., 1901.
- Переломов Л.С. Книга правителя области Шан (Шан Цзюнь шу). М., 1968.
- Попов П.С. Китайский пантеон. СПб., 1907.
- Религиозные традиции мира: В 2-х т. Т.2. М., 1996.
- Рифтин Б. Изучение китайской мифологии и книга профессора Юань-Кэ, – «Юань Кэ. Мифы Древнего Китая». М., 1965.
- Рубин В.А. Идеология и культура Древнего Китая. М., 1970.
- Смолин Г.Л. Источниковедение древней истории Китая. Л., 1987.
- Стратонович Г.Г. О ранних верованиях древних китайцев (тотемизм). – Ксина, № 61. М., 1963.
- Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Т. 1-7. М., 1972-1996.
- Фань Вэнь-лань. Древняя история Китая. М., 1958.
- Федоренко Н.Т. «Шицзин» и его место в китайской литературе. М., 1958.
- Федоренко Н.Т. Земля и легенды Китая. М., 1961.
- Хрестоматия по истории Древнего Востока. В 2-х т. Т.2. М., 1980.
- Шицзин. Книга песен. Избранное. М., 1986.
- Шпажников Г.А. Религии стран юго-Восточной Азии: Справочник. М., 1980.
- Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988.
- Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. М., 1987.
- Яншина Э.М. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. М., 1984.
Суровягин С.П.
Первые проявления цивилизации в Китае обычно относят к XIV в. до н.э. Это начало эпохи Шан (Инь). Тогда существовало государство Инь в среднем течении р. Хуанхэ. Государство возглавлял наследственный монарх Ван, уже имущественное расслоение, зачатки рабовладения, но сохранились остатки первобытно-общинных отношений. Тогда появился лунный календарь. Первобытная религия как культ природы и культ предков начала трансформироваться в системную религию.
Каждая община имела свое божество - Фанди, которое было покровителем и предком общины, он поддерживало плодородие земли и плодовитость скота. Местные божества возглавлял верховный бог Шанли. Своим богам и предкам окопы приносили жертвы, в том числе и человеческие - мужчинами из пленных (женщин оставляли в живых как рабочую силу). Человеческие жертвоприношения бывали массовыми. В эпоху Шань возникает представление о Небе как верховную существо, обладателя всего существующего.
В XI в. до н.э. государство Инь завоевал народ чжоу.
Эпоха Чжоу длилась с XI в. до н.э. Здесь уже появилось долговое рабство, но основу общественного рабства создавали свободные общинники, получали земли от Вана. Государство состояла из отдельных царств, которые постепенно набирали независимости и воевали между собой. К концу эпохи утвердилась частная собственность на землю. Значительно улучшилась технология обработки земли, утвердилось ремесленничество, расцветала торговля. В это время производится специфическая древняя религия.
В чжоусцы была богиня Праматерь из рода Барана - Цзянь Юань, затем ее место занял Правитель-Просо ("Володар-Зерно»).
Когда же вследствие завоевания государства Инь и ряда соседних племен сформировалось государство Чжоу, возник и культовый межплеменной союз, в котором поклонялись совместном богу Гуня.
Впоследствии в пределах нижнего и среднего течения Хуанхэ вырастает еще более влиятельное государство с тем же названием Чжоу.
В ней появился культ "Верховенство божества" - Неба, а чжоускую стал "Сыном Неба" - Тянь-цзы.
В VIII в. до н.э. центр государства Чжоу перемещается на восток. Восточное Чжоу - это период существования ряда раздробленных самостоятельных государств, их было около двухсот. С десяток их самых значительных, в том числе и Восточное Чжоу, образовали ядро государства, которое историческая традиция считала "центральными царствами" Вселенной (Поднебесный Вселенная - Чжун го).
Среди большого количества царства Чжун го Восточное Чжоу играло роль культового центра, а чжоускую ванны стали номинальными правителями. Религия в этот период осталась культом природы и культом предков, особенно царских.
С V в. до н.э. и к III в. до н.э. продолжается период "царств, ведущих борьбу". Царства Ци, Чу, Цинь, Цзинь, Хань, Суй, В, Юэ, Лу и другие борются за господство одно над другим.
Именно в это время и появляются основные философские и религиозные школы Китая, и первая из них - конфуцианство.
Но перед изложением истории и сути конфуцианства коротко рассмотрим содержание и формы религии Древнего Китая.
Из разрозненных религиозных идей в эпоху Чжоу сложилась в известной степени систематизирована религия. В концы XIX в. ийибуло дано название древняя государственная религия, или синизм. Но это название в синологии не прижилась, религия древних китайцев осталась без названия, такой пусть она будет и у нас.
Древняя китайская религия
Как и во всякой религии, в стародавниий китайской религии находим прежде всего анимистические представления, связанные с олицетворением природных и социальных сил. Они оказались в обожании неба, различных духов и душ предков.
Небо (Тиан, Тян, Те) - главный китайское божество. Это не дух неба, не какая-то сила, а самое живое небо, над нами, оно все видит, все знает, все ему принадлежит, оно всем руководит. Оно является Верховный Правитель, обожаемый материальный предмет, а не высшее существо.
Никаких взглядов древние китайцы в понимание своего божества неба не вкладывали. Это чистое поклонение силам природы.
Небо не дает откровение, чудес, божественного вмешательства в действия природы и человека. Но судьба, Минг, у каждого она своя и становится известной, только когда осуществляется. Небо может выразить свое отношение к природе, к людям из-за погоды, природные явления, оно может заявить о потере гармонии между ними и землей. Тогда дело императора - принести жертву, отрегулировать отношения. Если небо сердится па императора, тогда его надо заменить.
Древнекитайское представление о духах (Шань) - это уже анимизм. Духов великое множество, они связаны с предметами природы, каждый из них имеет своего Духа. Существуют они совместно как некая корпорация, к ним и надо обращаться не в одиночку, а ко всем вместе. Поскольку они олицетворяют конкретные вещи (горы, реки, поля, небесные светила, явления природы и т.д.), то их существование территориально ограничено. Культ по ним осуществляет уже не император, а местный правитель.
Духи существуют под Небом, подвластны ему, но не представляют его. Все они добрые, злых духов нет. Зло исходит не от злых духов, а от отсутствия доброй воли добрых духов.
Культ духов обслуживался заимствованным из первобытной религии шаманизмом. Шаманы были специалистами в отношениях с духами, они знали, когда, где и как осуществлять им жертвоприношения, как их пригласить для помощи и как предотвратить зло. Существование и авторитет духов поддерживались тем, что шаманы знали народную медицину, физиологию и психологию клиентов.
Культ предков был наиболее укоренившийся. Древние китайцы верили в существование души человека после его смерти. Это не вера в личное бессмертие. Это была идея продолжения рода как вечной ценности.
Китайское представление о потустороннем мире сохраняло черты первобытных представлений об этом. Потусторонний мир был естественным продолжением земной жизни. Покойник не умирал окончательно. Требовал еды и ухода в соответствии с тем статуса, который он занимал в земной жизни. О нем надо было заботиться, как о живом, заменяя реальные вещи и формы опеки соответствующими символическими. Этому и. должен был служить культ предков. Поэтому и нет в стародавньокитайському анимизме идеи потусторонней возмездия, идеи ада и рая. Китаец боится не будущей казни, а осуждающей мысли духов предков, перед которыми он несет ответственность. От предков зависит его нынешняя судьба, реальная жизнь. И к этому нельзя быть равнодушным.
Вот поэтому в каждом доме устраивалась своя часовня или молельня с дощечками, на которых были написаны имена предков. Когда собирается семья - присутствуют и духи предков. Тогда духам предков приносят жертву - прямую или символическую. Члены семьи потребляют пищу, а духи предков - жертву. В честь предков говорят речи, в заклинаниях выражают свои просьбы или благодарность за помощь и тому подобное. Такой культ имеет только семейный характер, его осуществляют только муж и жена. Поэтому брак - это религиозный акт, он открывает возможность поклонения предкам.
Чтит своих предков и император. И это уважение уже имеет не только семейный, но и общественный характер, Император приносит жертвы своим предкам и всем предшественникам на престоле. Они помогают не только ему одному и его семье, а всей стране в целом, всему народу Отсюда их значимость, масштабы, публичность.
В Древнем Китае возникли культовые традиции. Жертвы приносились Небу, духам и предкам по разным поводам, даже в случае изменения погоды. Эти жертвы делались не ради откупа, а с благодарности и преданности. В китайских обрядах нет ничего аскетического. Обряды часто сопровождаются музыкой. Жертвами являются животные, растения, предметы обихода - все зависит от причины принесения жертв, от того, чего просят. Приносит жертвы сам проситель, глава семьи, никаких специалистов по жертвоприношений нет. Но все должно соответствовать ритуала, ничего не может быть отвергнуто или упрощено. В глазах китайца жертва - это вся сумма отношений со сверхъестественным, и пренебрегать здесь ничем нельзя.
Древняя китайская религия была знаменательная расцветом традиционной магии: маги, предсказатели, гадалки, знатоки рецептов чудодейственных эликсиров, специалисты из добра и зла, любви и ненависти, жизни и смерти имели неограниченный простор для своей деятельности. Особый размах набрала магия достижения бессмертия. Поиски эликсира бессмертия поощрялись почти всеми императорами всех династий. Почему бы не сделать безграничным замечательное императорское жизни, в котором для Сына Неба не было никогда, нигде, ни в чем отказа? Недоступностью этой мечты очевидна. Но эти поиски стимулировали создание знаменательных для древнекитайской медицины фармацевтических открытий.
Итак, древняя китайская религия, непосредственно родилась из первобытной религии их предков, шла обычным для всех религий путем: превращение первоначального олицетворение природы и общества в политеизм, объединение элементарных фетишистским и магических приемов и действий в религиозный культ. Утверждение о том, что древние китайцы поклонялись Шаньди - Первому государю, выдающемуся из всех духов, да еще и с намеком на то, что древние китайцы под Шаньди понимали Единого Бога, вряд ли можно считать обоснованным.
В Китае в XII-VIII века до н.э было изобретено примитивное идеографическое письмо, совершенствовалось и впоследствии превратилось в завершенную по форме иероглифическую каллиграфию, а также в основном был составлен месячный календарь.
Особого расцвета своеобразная китайская культура достигла со времени превращения Китая в конце III века до н.э в единую могущественную империю с начала династии Цинь, а в дальнейшем - династии Хань
В течение ранней истории императорской эпохи Древний Китай обогатил мировую культуру такими важными изобретениями, как компас и спидометр, сейсмограф, фарфор, книгопечатание и порох. Именно в Китае впервые в мире изобрели мореходные устройства - румпель и многоярусные паруса, в области письменности и книгопечатания - бумага и подвижной шрифт, в военной технике - пушки и стремена. В VII-X вв были изобретены механические часы, шелкоткачество, приводной ремень и цепная передача.
В математике выдающимся китайским достижением было использование десятичных дробей и пустой позиции для обозначения нуля, вычисления отношения длины окружности к ее диаметру (число е), открытие метода решения уравнений с двумя и тремя неизвестными. Еще до начала XTV в так называемый "треугольник Паскаля" в Китае считался старинным способом решения уравнений.
Древние китайцы были опытными астрономами, умели вычислять даты затмения Солнца, вели наблюдения за пятнами на нем, составили один из первых в мире каталог звезд. Устройство, известное сегодня как подвес Кардано (в Европе изобретен в XVI в), на самом деле должен называться подвесом Дин Хуаня (II вт.).
При создании воздуходувных машин для металлургии китайцы первыми применили метод преобразования кругового движения на поступательное, который позже использовали в Европе для работы паровых машин В Китае зародилась давняя традиция биологической защиты растений - IV в принадлежат описания методов использования одних насекомых для борьбы с другими.
Высокого уровня в Древнем Китае достигли астрономия, знание календарных расчетов и астрологических предсказаний, математика, физика и гидротехника. Важным делом оставалось крепостное строительство для охраны внешних границ империи от вторжений воинственных кочевников. Китайские строители прославились грандиозными сооружениями - Великой китайской стеной и Великим каналом, соединившим Пекин и Ханчжоу. Сооружение канала началось еще в VI в до н.э., продолжалось в течение двух тысяч лет и было завершено лишь в XIII в. н. е.
Эта сложное гидротехническое сооружение длиной более 1800 км и шириной от 15 до 350 м с многочисленными устройствами для перекачки и очистки воды стала настоящим шедевром мирового ирригационного искусства.
В Древнем Китае впервые было написано руководство по фармакологии, проводились хирургические операции с применением наркотических средств, использовались методы лечения иглоукалыванием и массажем. Древней метод лечения с помощью "корня бессмертия" - женьшеня - чрезвычайно популярный в мире.
Своеобразие духовной культуры Древнего Китая в значительной мере обусловлена феноменом, известным как "китайские церемонии": строго фиксированными стереотипами этико-ритуальных норм поведения и мышления, сложились с соблюдением правил и предписаний старины. Специфика духовной жизни древних китайцев заключалась именно в том, что преувеличение в их сознании этико-ритуальных ценностей итоге и привело к замене ними религиозно-мифологического восприятия мира. Эта демифологизация и в определенной степени десакрализация этики и ритуала сформировали уникальность китайской культуры. Место культа богов занял культ реальных клановых и семейных предков.
Однако те боги, культ честь которых сохранился, стали абстрактными божествами-символами без человеческих черт: Небо, Поднебесье, Дао Небо - это высшая безлично-натуралистическая всеобщность, абсолютно безразлична д к человеку Великий Дао, всемогущий создатель мира, - всеобъемлющий и всеобщий, бесформенный и безымянный Закон и Абсолют жизни, недоступный органам чувств человека, невиданный и неслыханный. Познать Дао, понять его своим умом, соединившись с ним, - вот ключевые мировоззренческие принципы и конечная жизненная цель древнего китайца.
Даосизм - древнекитайская философская система (дао - "путь"), основателем которой считается полулегендарный Лао-цзы (VI в. до н.э) В основу учения положен призыв к людям отбросить "оковы" цивилизации и вернуться к природным основам, не творить свои законы, а познать законы природы и влиться в нее, не отделяя себя от других составляющих (животных, растений, минералов и т.п.). Даосизм сформировался на фоне непрерывных внутренних войн и экологической катастрофы, поразившей Китай в середине I тыс. до н.э. вследствие хищнической хозяйственной активности вооруженных орудиями труда китайских земледельцев, поэтому даосизм призывал к уничтожению любой государственности и пропагандировал "увей" ("недеяние"), максимальное ограничение любой человеческой активности, априори вредной для природы, а значит, для самого человека. Со временем даосизм приобрел черты настоящей религии, которая пропагандировала слияние человека с природой и неоднократно была идейным знаменем антигосударственных крестьянских движений.
Особо важное место в китайской духовной культуре занимает конфуцианство - этико-политическое учение философа-идеалиста Конфуция.
Под влиянием характерных для древнего китайского общества религиозных, этико-философских и социально-политических взглядов развивалась и классическая литература. Еще в первом поэтическом сборнике Древнего Китая, знаменитой "Книге песен", на основе народных песен, старинных гимнов воспеваются подвиги предков.
"Книга исторических преданий", в которую входят речи и наставления, по преданию, принадлежали древним царям и их советникам, под влиянием конфуцианства превратилась в сборник поучений и советов. Самому Конфуцию приписывается авторство книги "Весна и осень", где наиболее ярко отразилась его концепция норм и правил общественного устройства.
Во II-III вв в Китай проник буддизм, который повлиял на традиционную китайскую культуру. Это, в частности, проявилось в литературе, изобразительном искусстве и особенно в архитектуре (скальные комплексы вроде храмов Эллоры, изящные пагоды в индийском стиле, пещерные храмы Дуньхуана, напоминающие пещерные храмы Аджантыи).
Буддизм, просуществовав в Китае почти два тысячелетия, заметно изменился в ходе приспособления к специфической китайской цивилизации частности, на основе синтеза его идей об облегчении страданий в этом жизни и спасения, вечное блаженство в потусторонней жизни с конфуцианским прагматизмом в Китае в VI в возникла одна из самых интересных интеллектуальных течений мировой религиозной мысли - чань-буддизм, которая распространившись впоследствии также в Японии, приобрела завершенный вид дзен-буддизма, до сих пор пользуется большой популярностью во многих странах. Существеннее трансформация буддизма оказалась в своеобразно китайском искусстве, основанном на оригинальных традициях. Китайцы так и не приняли индийского изображения Будды, создав свой образ.
Китайском искусству свойственны каллиграфия, поэзия и живопись, которые образуют неразрывную триединую систему. Именно эта иероглифическая кодовая система с ее лингвистическими и живописными возможностями позволяет, с точки зрения китайской эстетики, с помощью одного инструмента - кисти - объединить три различных вида искусства и в совокупности достичь наиболее полного и точного передачи их художественными средствами окружающую гармонию.