"Осуществление" выражается у Аристотеля термином "энтелехия". Например, по Аристотелю, яйцо является птенцом в возможности, но не энтелехиально. Аристотелевское мировоззрение телеологично. В его представлении все процессы, имеющие смысл, обладают внутренней целенаправленностью и потенциальной завершенностью. И это тотально. "Обусловленность через цель,- подчеркивает Аристотель, - происходит не только "среди поступков, определяемых мыслью", но и "среди вещей, возникающих естественным путем". Из примера с цыпленком и яйцом видно, что Аристотель называл энтелехией осуществление целенаправленного процесса. Конечно, в то же время он не мог знать, как в действительности в яйце формируется птенец, и был вынужден рассуждать умозрительно. В результате у него получилось, что "формальный" птенец предшествует реальному птенцу, ибо "с точки зрения сущности действительность идет впереди возможности". В определенной мере это верно, ибо развитие птенца в яйце - это реализация и развертывание генетического кода, заложенного в зародыше цыпленка. Но это, по-видимому, неверно относительно неорганической природы. Какая программа может быть у галактики? К тому же Аристотель имел в виду не столько некую программу, сколько благо. Для него цель - это стремление к своему благу. Всякая возможность стремится реализовать себя, стать полномерной. Поэтому каждая потенция, стремясь к реализации, стремится тем самым не только к своему благу, но и к благу вообще. Поэтому у Аристотеля понятие цели, которое на уровне науки того времени никак не могло быть раскрыто конкретно, сводится к понятию стремления к благу. Но это благо не потустороннее, как у Платона, не благо вообще, а конкретное благо как завершение и осуществление конкретной потенции, ее энтелехия. В понятии "того, ради чего", в понятии цели как самоосуществления, отождествляемого с благом, и находит Аристотель третью высшую причину, или третье первопачало всего сущего, первоначало, действующее повсюду и всегда. Движущая причина. Четвертое и последнее первоначало Аристотель находит в движущей причине. Ведь "всякий раз изменяется что-нибудь действием чего-нибудь и во что-нибудь" Говоря об источнике движения как движущей причине, Аристотель исходит при этом из некоей догмы, согласно которой "движущееся [вообще] должно приводиться в движение чем-нибудь" (XII, 8, с.212), что означает отрицание спонтанности движения. Материя у Аристотеля, как уже было сказано, пассивна. Активна форма, она же сущность (неделимый вид): "Сущность и форма, это - деятельность". Однако и эта деятельность имеет внешний источник в некоей высшей сущности, высшей форме, в некоем перводвигателе. В "Метафизике" сказано: "Чем вызывается изменение? Первым двигателем. Что ему подвергается? Материя. К чему приводит изменение? К форме".

«Осуществление» выражается у Аристотеля древнегреческим словом «энтелехейа» (или «энтелехия»). Аристотелевское мировоззрение телеологично. В его мировоздании все процессы обладают внутренней целенаправленностью и потенциальной завершенностью. «Обусловленность через цель» существует, подчеркивает Аристотель, не только «среди поступков, определяемых мыслью», но и «среди вещей, возникающих естественным путем». При этом форму никто не создает, она вечна и вносится в соответствующую материю, которую форма определяет, выступая, таким образом, как цель, внутренне заданная той или иной последней материи, как программа ее дальнейшей структурализации. Цель – это также и благо: каждая стремящаяся реализоваться потенция стремится тем самым к своему благу. В понятии цели – «того, ради чего» – Аристотель находит третью, после материи и формы, причину всего сущего.

Движущая причина

Четвертую, и последнюю, причину Аристотель определяет как движущую. Он говорит, что «всякий раз изменяется что-нибудь действием чего-нибудь и во что-нибудь». Говоря об источнике движения как движущей причине, Аристотель исходит при этом из догмы, согласно которой «движущееся вообще должно приводиться в движение чем-нибудь». Материя у Аристотеля пассивна. С другой стороны, философ допускает, что «сущность и форма, это – деятельность». Однако эта деятельность не самодовлеющая. Она имеет источник в высшей сущности и форме. Это некий перводвигатель: «Чем вызывается изменение? Первым двигателем. Что ему подвергается? Материя. К чему приводит изменение? К форме».

Четыре первых начала, или причины

Свое рассуждение о причинах, которые в качестве первоначальных являются предметом первой философии, Аристотель резюмирует так: «О причинах речь может идти в четырех смыслах: одной такой причиной мы признаем сущность и суть бытия… другой причиной мы считаем материю и лежащий в основе субстрат; третьей – то, откуда идет начало движения; четвертой – причину, противолежащую только что названной, а именно «то, ради чего» существует вещь, и благо (ибо благо есть цель всего возникновения и движения)».

Подытоживая учение Аристотеля о четырех причинах, скажем, что таковыми являются:

материальная причина;

формальная причина;

движущая причина;

целевая причина.

Первая отвечает на вопрос «из чего?», вторая – «что это есть?», третья – «откуда начало движения?», четвертая – «ради чего?». При этом три последние причины Аристотель сводит в одну: ««что именно есть» и «ради чего» - одно и то же, а «откуда первое движение» – по виду одинаково с ними».

Теология

Такой единичной первопричиной в трех смыслах у Аристотеля оказывается Бог. Так «первая философия» Аристотеля оборачивается теологией. Этот термин известен Аристотелю, более того, он, по-видимому, и ввел его в философский словарь. Именно Бог – вместилище сверхприродных, обособленных от материи и неподвижных, то есть метафизических, сущностей. И сам Бог есть «некоторая сущность вечная, неподвижная и отделенная от чувственных вещей». В Боге, таким образом, сходятся формальная, целевая и движущая причины. Нет в нем только материи. поскольку материя – это возможность, то лишенный материи Бог – чистая действительность и осуществленность, энтелехия. Вместе с тем Аристотель говорит, что «Бог есть живое существо», что «жизнь, без сомнения, присуща ему». Но под жизнью Бога Аристотель понимает деятельность разума Бога. Это разум, который «мыслит сам себя… и мысль его есть мышление о мышлении». Бог Аристотеля отделен от чувственного мира, ибо это для него предмет недостойный: «Лучше не видеть иные вещи, нежели видеть их». Бог Аристотеля – идеальный философ. Он мыслит самое божественное и самое ценное. Бог мыслит формы бытия, и формы мысли. Он и онтолог и логик. Бог не подвергается изменению, ибо всякое изменение для Бога – к худшему. Божественное самомышление является также перводвигателем, который сам неподвижен. Бог также и высшая цель: «А что цель имеет место и в области неподвижного – это видно из анализа: цель бывает для кого-нибудь и состоит в чем-нибудь, и в последнем случае она находится в этой области, а в первом – нет. Так вот, движет она, как предмет любви, между тем все остальное движет, находясь в движении само». Таким образом, Бог побуждает все к движению как цель стремления и предмет мысли.

Размышления о соотношении выразительных качеств действительности и искусства нашли воплощение в аристотелевской теории мимесиса (подражания). По мнению философа, природа художественного удовольствия заключена в радости узнавания: вид знакомого явления актуализирует связанную с ним память, рождает сопоставления и т.д. Вместе с тем творческая способность не сводится к копированию. Художник производит селекцию явлений видимого мира, добывая невидимые смыслы. Необходимо множество набросков, черновиков, прежде чем остановиться на единственном решении. Итоговое решение зачастую представляет собой собирательный образ, в действительности в таком виде не существующий. Художник может поступиться точностью деталей, если этим обеспечивается большая выразительность произведения.

Аристотель одним из первых заметил, что, будучи перемещенными в сферу искусства, знакомые предметы и явления обнаруживают в себе новый смысл. Этим, в частности, он объясняет интерес людей к художественно воссозданным страшным животным, кровавым схваткам, трупам и т.п., от чего в реальной жизни человек стремится дистанцироваться. Это наблюдение Аристотеля оказалось справедливым в отношении любых видов искусств разных эпох. Вспомним, к примеру, как меняется смысл кадров документальной кинохроники, когда она вводится в образную ткань художественного кинофильма.

Показателен сюжет, когда Аристотель сравнивает познавательный потенциал истории и поэзии. Историк ценен тем, что способен представить эпоху в документах, может восстановить летопись ее событий. Следовательно, историк говорит о том, что было, в то время как поэт обладает возможностью говорить и о том, что может случиться. "Поэзия философичнее и серьезнее истории: поэзия говорит более об общем, история - о единичном", - заключает философ . Аристотель всячески подчеркивает нефактологичность искусства, его творческую сконструированность.

Разработка Аристотелем миметической природы художественного творчества дала повод ряду ученых говорить о противостоянии в последующих концепциях искусства "линии Платона" и "линии Аристотеля". Первую традицию связывают со взглядом на художника как демиурга, способного выражать через свои творения абсолютные смыслы мироздания, проникать в мир невидимых сущностей. Особенности второй видят в трактовке художественной выразительности как опирающейся на посюсторонний мир. Подобное разделение, хотя оно и прижилось в эстетической науке, достаточно искусственно. Как уже можно было видеть, Аристотель не уступал Платону в понимании метафизической природы искусства, хотя и обосновывал ее по-своему.

Понятие энтелехии

И наконец, обратим внимание на важные обобщения Аристотеля, связанные с разработкой понятия энтелехия. Любые процессы и свойства, считал философ, стремятся воплотиться, т.е. стать чем-то непосредственно данным, обрести форму, ибо лишь через нее общий принцип становится конкретностью и индивидуальностью.

Все, что окружает человека, находится в состоянии хаоса; механизм энтелехии как раз и позволяет в процессе созидательной деятельности трансформировать неупорядоченное "вещество жизни" в упорядоченное "вещество формы". Аристотель размышляет над тем, что есть хаос и что есть порядок. Он глубоко чувствует, что самая сокровенная потребность человека заключается в превращении мира из состояния абсурда в состояние "неабсурда". Разные виды деятельности осуществляют это по-разному: наука - через рационально-аналитические способы; религия - посредством своей концепции мира, связанных с ней ритуалов; искусство - через выстроенность художественной формы, через упорядочивание, гармонизацию, уравновешивание страстей, катарсис.

Энтелехия, таким образом, - это не только эстетическое, но и общефилософское понятие. По Аристотелю, энтелехия есть и процесс, и результат. Процесс энтелехии происходит везде, где материя - духовная или физическая - приобретает облик и форму. Более того, все окружающее бытие уже внутри себя хранит энергию, которая побуждает его к обретению формы. Последнее положение красноречиво характеризует и особенности природы художественно-творческой деятельности. Всякий раз, когда художник размышляет над какой-нибудь коллизией, конфликтом, он ищет адекватную ему форму. Согласно теории Аристотеля, оказывается, что внутри этого конфликта уже заключена та энергия, которая предопределяет форму, надо ее только угадать.

Большинство современных историков культуры сходятся во мнении, что в духовном смысле вся европейская история есть претворение энтелехии в науке, т.е. тип европейской культуры состоялся благодаря реализации возможностей научного познания. Вместе с тем и в европейском искусстве были периоды, когда процессы художественной энтелехии в познавательном отношении опережали научные.

Особенность художественной энтелехии состоит в том, что в нее уже оказывается встроен принцип диалога: исходно более общее и как бы рассеянное начало обретает пластическую завершенность и самодостаточную самостоятельность, но обретает таким образом, что исходное начало в акте художественной энтелехии не исчерпывается, а продолжает действовать и существовать. Возникла художественная форма, однако она не прочитывается только как тот порядок, та завершенность, конечность, над которой трудился и которой добивался художник. Эта окончательная художественная форма сохраняет в себе всю "рассеянную энергетику", через ее завершенность просвечивает незавершенность, стимулирующая череду художественных ассоциаций, богатство воображения.

Как видим, разрабатывая теорию энтелехии, Аристотель выдвинул ряд глубоких эстетических и философских идей, некоторые из них нашли свое воплощение в столь популярном ныне понятии как "картина мира", представляющем собой не что иное, как ту же упорядоченность представлений о мироздании на максимально широком уровне.

Таким образом, в эстетике классической античности было высказано множество догадок, наблюдений и концепций, которые дали толчок всем последующим европейским теориям искусства и художественного творчества.

• Аристотель. Поэтика. С. 68.

Энтелехия по Аристотелю - это внутренняя сила, которая потенциально заключает в себе цель, а также окончательный результат. К примеру, благодаря этому явлению вырастает дерево из грецкого ореха.

Метафизика

Энтелехия в философии - это явление, которое соответствует идеям каббалы, которые говорят о содержании цели в самом замысле творения. Термин, прежде всего, принадлежит контексту учения Аристотеля, где он говорит об акте и потенции. Энтелехия - это важная часть метафизики. Также данное явление имеет тесную взаимосвязь с учением о сущем, материи, движении и форме.

Энергия

Энтелехия в философии - это реализация возможностей и способностей, которые заложены в данном сущем. Данное явление тождественно во многом энергии. Речь главным образом идет о бытие для неодушевленных предметов и о жизни у живых существ. Противопоставляется данному явлению потенция. Энтелехия - это термин, который состоит из греческих слов «осуществленность», «законченный» и «имею». Речь идет о действительном сущем, которое предшествует потенциальному. Особое значение данное понятие приобрело в психологии Аристотеля.

Вещество

Первая энтелехия - это жизнь или душа. Именно это явление наделяет сознанием объект. Как двигатель и форма тела душа телесной быть не может.

Согласно Демокриту, она не является определенным веществом. Здесь уместно обратиться к Эмпедоклу. Он утверждал, что душа не может быть и смещением всех веществ. Объяснял он это тем, что два тела не способны занимать единое место. При этом понятие энтелехии предполагает, что бестелесна душа также быть не может.

Пифагорейцы ошибочно полагали, что она - гармония тела. Платон, заблуждаясь, утверждал, что она - самодвижущееся число. Более верным считается другое определение. Душа сама не движется, она «толкает» другое тело. Живое существо не просто составлено из души и тела. Согласно понятию философии, дело обстоит иначе.

Душа - это сила, которая действует посредством тела. Остается разобраться со вторым понятием. Исходя из вышесказанного, можно отметить, что тело - это естественное орудие для души. Эти явления неразделимы. Их можно сравнить с глазом и зрением. Каждой душе соответствует тело. Оно возникает благодаря ее силе и ради неё. К тому же тело устроено как инструмент, который наибольшим образом подходит для деятельности определённой души.

Здесь стоит вспомнить Пифагора. Именно по вышеописанной причине учение этого философа о абсурдно для Аристотеля. Он выдвинул теорию, которая является противоположной по отношению к представлениям древних натурфилософов. Они выводили из телесной природы душу. Аристотель поступил наоборот. Он выводит тело из отдельной души. Поэтому, строго говоря, для него лишь одушевленное является действительно настоящим реальным, энтелехийным. Данная мысль упоминается в таких работах, как «О частях животных», «Метафизика», «О душе».

При этом следует помнить, что лишь органическое тело может быть одушевлено. Речь идет о целостном механизме, все элементы которого имеют определенную цель и предназначены для выполнения отведенных функций. В этом заключен принцип единства организма. Ради этого он возник, функционирует и существует. Описанный закон и включает в себя термин "энтелехия", который является равнозначным душе. Ее нельзя отделить от тела. Душа по бытию едина. Органическое живое существо можно определить как сущее, поскольку оно содержит цель в себе самом.

Средние века и Новое время

Энтелехия - это термин, введенный Аристотелем. При этом он встречается у Гермолая Барбара в Средние века. Он передает это понятие при помощи латинского слова perfectihabia.

Теперь обратимся к Здесь термин высвобождается от учения Аристотеля об акте и потенции. Понятие входит в число ключевых слов органицистского и телеологического понимания. Оно противопоставляется механистическому каузальному способу объяснения окружающего мира. Данное явление подчеркивает изначальность целесообразности, а также индивидуальности. Согласно этому понятию получается, что каждое существо ориентировано внутренним устройством к цели. Оно само к ней стремится и ради себя. Лейбниц также упоминает этот термин. Он называет им монады, подтверждая теорию биологическим учением.

ἐντελέχια «осуществленность», от ἐντελής , «законченный» и ἔχω , «имею») - в философии Аристотеля - внутренняя сила , потенциально заключающая в себе цель и окончательный результат ; например, сила, благодаря которой из грецкого ореха вырастает дерево . Соответствует идее каббалы о содержании цели в замысле творения.

Термин принадлежит прежде всего контексту аристотелевского учения об акте и потенции, которое в свою очередь составляет важную часть аристотелевской метафизики: учения о сущем, о форме и материи и о движении . Энтелехия, по Аристотелю, во многом тождественна энергии и есть реализация заложенных в данном сущем способностей и возможностей (в первую очередь – способности к бытию; у живого существа – к жизни); и энтелехия, и энергия противопоставляются потенции (δύναμις) и могут означать, во-первых, процесс реализации, во-вторых, состояние реализованности (τὸ ἐντελεχείᾳ ὄν – действительно сущее), в-третьих, реализующее начало, форму («материя есть потенция, а форма – энтелехия» ). Энтелехия как действительно сущее предшествует потенциальному («потенциально сущее возникает благодаря сущему реально», букв. энтелехийно сущему – ἐντελέχείᾳ ὄντος. ; «действительный человек создает человека из потенциально существующего человека» ).

Особое значение понятие энтелехии приобретает в психологии Аристотеля. Душа , или жизнь (то, в силу чего живое существо живо), определяется как первая энтелехия природного органического тела, способного к жизни . Как форма и двигатель своего тела душа не может быть телесна; она не есть ни определенное вещество, как полагал Демокрит , ни смещение всех веществ, как говорил Эмпедокл , ибо два тела не могут занимать одно и то же место. Однако душа не может быть и бестелесна; она не есть ни гармония тела, как учили пифагорейцы, ни самодвижущееся число, ни то, что движет само себя, как полагал Платон , ибо душа не движется, а движет другое – тело. Душа и тело различны по понятию, но нераздельны по бытию, «как воск и оттиск на нем, как вообще материя чего-либо и то, для чего она служит материей» . Живое существо не составлено из души и тела; душа есть сила, действующая посредством тела, а тело – естественное орудие души. Они неразделимы, как глаз и зрение. Каждой данной душе соответствует определенное тело, ибо оно возникает её силой и ради неё, будучи устроено как наиболее подходящий для деятельности данной души инструмент (поэтому пифагорейское учение о переселении душ для Аристотеля абсурдно). В противоположность древним натурфилософам Аристотель не душу выводит из телесной природы, а наоборот – тело из души. Поэтому для него, строго говоря, только живое, одушевленное тело есть настоящее (реальное, энтелехийное) тело; неодушевленное – тело лишь по имени (см. «О душе», «Метафизика», «О частях животных» и др.). Но одушевлено может быть лишь органическое тело, т.е. такое, все части которого соотнесены с определенной целью и предназначены для исполнения определенных функций (греч. ὄργανον – орудие, инструмент); эта цель, задающая принцип единства организма, ради которой он возник, существует и функционирует, и есть его энтелехия, или душа. Поскольку по бытию душа неотделима от тела, живое органическое существо определяется как сущее, содержащее свою цель в самом себе.

Термин Аристотеля встречается ещё в средние века у Гермолая Барбара, который передает его латинским словом «perfectihabia » . В философии Нового времени термин «энтелехия» высвобождается из контекста учения об акте и потенции и становится одним из ключевых слов телеологического и органицистского понимания, противопоставляющего себя чисто каузальному, механистическому способу объяснения мира. Энтелехия подчеркивает изначальность индивидуальности и целесообразности: каждое отдельное существо ориентировано всем своим внутренним устройством к определенной цели, к которой оно стремится само по себе, т.е. изнутри себя и ради себя. Так, Лейбниц называл энтелехиями свои монады и искал подтверждения своей метафизике в биологическом учении своего времени о преформизме (энтелехия как предзаданная форма живого существа). В философии конца XIX - начала XX века мы также встречаемся с термином "энтелехия" или с равнозначным ему (например у Эйкена). В 20 в. энтелехия становится центральным понятием в философии органического Дриша . После Дриша, под его влиянием и в полемике с ним, но в рамках той же телеологической и органицистской ориентации, энтелехия фигурирует как ключевое понятие философии природы, «метафизики биологии» и «новой монадологии» у многих философов (в частности, в работах Хедвига Конрад-Мартиуса , которые переосмысливают философию природы, опираясь на энтелехию Аристотеля и учение поздней схоластики о субстанциальной форме) .